VOLUME SIX - THE NEW CREATION

Chapter 5 – THE ORGANIZATION OF THE NEW CREATION

ГЛАВА V
 

ОРГАНИЗАЦИЯ НОВОГО ТВОРЕНИЯ

“Живые камни” для духовного храма – Мнимое и настоящее Новое Творение – “Тайна Бога” и “Тайна беззакония” – Большая организация Антихриста – Заслуживающие доверия стихи Священного Писания – Свобода, данная миру и церковничеству – Порядок из замешательства – “Во время” – “Окончания веков” – Лоза, посаженная Отцом – “Двенадцать апостолов Агнца” – Павел – преемник Иуды – Число апостолов ограничено двенадцатью – Апостольские полномочия – Сильный характер апостолов – Апостол Павел “ни в чем не имел недостатка против” других апостолов – Вдохновенность двенадцати – Божественное руководство тем, что писали апостолы – “На этой скале Я построю Мою церковь” (Жив. Поток) – Согласованность Евангелий – Ключи полномочий – Апостольская непогрешимость – Рассмотрение несоответствий – “Один у вас Учитель” – Истинная Церковь является “Божьим стадом” – Апостолы, пророки, благовестники, учителя – Господняя организация Нового Творения является абсолютно полноценной – Он также является ее надзирателем – Дары Духа миновали вместе с необходимостью в них – Единство “веры, однажды переданной святым” – Единство силы, носящее антихристианский характер – Епископы, старейшины, диаконы – Истинное значение выражения “пророк” – Смирение как обязательное качество старейшины – Прочие необходимые качества – Диаконы, служители, слуги – Учителя в Церкви – Многие должны уметь научать – “Братия мои, не многие делайтесь учителями” – “Вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас” – “Наставляемый словом” и “наставляющий” – Место женщины в Церкви – Женщины в качестве сотрудников – “Пусть она покрывается”.

Если Новое Творение придет к своему совершенству, завершению лишь в Первом Воскресении, то и его организация будет завершена лишь тогда. Это иллюстрирует образ храма: мы, как живые камни, сегодня призваны, то есть приглашены, занять места в славном храме и, как объясняет апостол (1 Пет. 2: 5), мы приходим к Иисусу, Который, как представитель Отца, формирует нас, отесывает, прилаживает и полирует для места в славном Храме будущего – для места встречи Бога с миром. Как в образном храме, построенном Соломоном, каждый [196] камень был целиком подогнан в каменоломне для своего места в строении, так и с нами – всякое приготовление и прилаживание происходит в нынешней жизни. Как в образе каждый обретший форму камень укладывали на место без звука молотка, так и в прообразе – живые камни, которые ныне охотно подчиняются Господнему приготовлению, будут полностью уложены под Ним, как верхним камнем, когда они присоединятся к Нему за завесой – без замешательства, без надобности дальнейшего приведения в порядок или приготовления.

Однако Священное Писание признает единство, то есть взаимосвязь, этих живых камней еще в период их приготовления. Действительно, оно идет еще дальше и признает некую временную организацию, позволяющую каждому члену будущего Царства быть участником с Великим Учителем и Главным Строителем в подготовительном деле “назидания себя на святейшей вере” – помогая друг другу в формировании характера в соответствии с линиями образца – нашего Господа Иисуса. Переходя к подробному изучению божественного устройства для нынешнего времени, многие могут с удивлением открыть для себя, как много свободы Господь оставил каждому отдельному члену Нового Творения. Но когда для нас становится ясным факт, что Он ищет добровольных поклонников, добровольных жертвователей, водимых любовью к Господу и принципам праведности, чтобы возлагать свою жизнь для братьев и быть Его сотрудниками, тогда становится ясно, что Господний план предоставления большой свободы является наилучшим планом – планом, который наиболее надежно испытывает преданность сердца, наиболее полно развивает характер и показывает готовность каждого держаться Закона Любви в отношениях с другими, делать другим так, как ему хотелось бы, чтобы непременно сделали ему самому.

Такого рода свобода, такая относительная независимость хорошо подходит для Господней цели в настоящее время, а именно, для выбора малого стада, совершенствования его характера и наставления как Царственного Священства будущего, – однако совершенно не подходит и недостаточна для дела обращения мира, которое, как полагают, Он проводит ныне. На основании этого ложного [197] учения – предположения, что Бог уполномочил Церковь завоевать мир и подчинить Себе все в нынешнем веке, – многие, имеющие здравое суждение, удивлялись простоте организации Церкви Господом и апостолами. Видя, каким несостоятельным является подобный порядок для обращения мира, люди принялись усложнять эту организацию, как видно на примере различных церковных институций христианства. К ним принадлежит папство, одна из самых коварных и могущественных организаций, какую можно себе представить. Методистская Епископальная система также властолюбива, но на более высоком уровне. Она контролирует другой класс. Именно тщательная организация этих двух больших систем принесла им успех и власть в “христианском мире”. В дальнейшем мы увидим, что эти и все другие человеческие “церкви” по своей организации совершенно отличаются от Церкви, установленной Господом: их пути – не Его пути, также как их планы – это не Его планы; но как небеса выше земли, так Господние пути и планы выше человеческих (Ис. 55: 8, 9). Вскоре искренние сердцем поймут, что они сильно заблуждались, оставив простоту Христа и пытаясь быть мудрее Бога в осуществлении Его дела. Последствия покажут мудрость Бога и человеческое безумие.

МНИМОЕ И НАСТОЯЩЕЕ НОВОЕ ТВОРЕНИЕ

Как в случае образного народа все были израильтянами в номинальном значении, и лишь некоторые были “подлинными израильтянами”, так не стоит удивляться, что и в прообразе мы обнаруживаем мнимую Церковь и настоящую Церковь, мнимое Новое Творение и настоящее Новое Творение. С тех пор христианство сделалось до некоторой степени популярным, “плевелами”, “имитацией пшеницы”, заполнило пшеничное поле, принимая вид подлинной пшеницы. Как бы ни было трудно человеку, который не способен читать сердце, отделить истину от фальши, пшеницу от плевел, Господь убеждает нас, что Он знает сердце, что “познал Господь Своих”. Он на самом деле ожидает от нас умения различать между истинными [198] овцами и волками в овечьей одежде, между истинной лозой, приносящей истинные плоды, и терновником с репейником, которые могут пытаться выдавать себя за членов истинной Лозы, и говорит нам, что мы должны уметь это делать. Однако Господь не позволяет Своему народу выходить за пределы этого общего суда – непредвзятого изучения общего внешнего поведения, говоря: “Не судите никак прежде времени”. В случае тех, кого вы признаете законными ветвями Лозы, не пытайтесь решать, сколько времени надо предоставить им, чтобы они приносили зрелые плоды. Это следует предоставить Отцу, Виноградарю, обрезающему каждую ветвь, Который в конечном итоге удаляет каждую ветвь, то есть члена, “не приносящего плода”. Мы, понятно, оставляем Виноградарю обрезание “Лозы” – исправление каждого истинно посвященного члена Церкви Христа – позволяя Ему отлучать и понимая, что это Он сажал, а также поливал и позволял каждой ветви прорости в истинной Лозе. Следует хотя бы отчасти видеть Дух Лозы в каждой ветви, или члене, и каждого следует поддерживать и содействовать ему в росте. Любовь должна быть законом среди всех этих ветвей; и только внимая божественному Слову – не преступая ни на йоту его полномочий – та или иная ветвь имеет право критиковать, упрекать или как-то по-другому обрезать или совершать что-то по отношению к другой ветви. Дух любви, наоборот, должен побуждать к милосердию, доброте, долготерпению и терпеливости в тех наивысших пределах, какие дозволены великим Виноградарем и какие, как нами уже упоминалось, являются широкими, свободными и предназначены развивать характер каждой ветви.

Все это выглядит совершенно по-другому в человеческих организациях в той самой мере, в какой они проигнорировали или оставили простоту божественного порядка. Они установили деспотичные правила насчет того, кого можно считать членами, то есть ветвями, Лозы, а кого нельзя допускать к полному участию. Они ввели денежные поборы, а также различные правила и предписания, которых не найти в Священном Писании; они создали многочисленные вероучения и вероисповедания, которые не поддерживаются Священным Писанием, и прописали наказания [199] за их нарушения, к которым Священное Писание не обязывает, а также создали предписания для лишения общения, отлучения и т.д. вопреки полномочиям, предоставленным Истинной Церкви, Телу Христа, Истинной Лозе, Новому Творению.

Мы уже обратили внимание на факт, что Церковь Христа именуется в Священном Писании “Тайной Бога”*, потому что Церкви, вопреки ожиданиям, предстояло быть Телом Мессии, которое, имея над собой Помазанного Главу, Иисуса, будет руководить миром и благословить его. Эта тайна (секрет), ныне открытая святым, была спрятана в течение прошлых веков и эпох (Еф. 3: 3-6), и является тайной Бога, которая будет вскоре, в конце этого Евангельского века, завершена в укомплектовании Нового Творения. Мы уже привлекли внимание к факту, что Священного Писание считает Вавилон подложной системой (матерью и дочерьми, где одни испорчены больше, а другие – меньше, где одни – подделка получше, а другие – похуже), называя его “Тайной беззакония”. Не подумайте о нас, будто мы считаем, что основатели этих подложных систем умышленно и преднамеренно организовали их с целью ввести в заблуждение народ Бога. Скорее следует думать, что речь идет о сатане, которому Священное Писание вменяет по этому поводу “обольщение всей вселенной” и который почитает зло добром, а добро – злом, свет – тьмою, а тьму – светом. Сатана “действует ныне в сынах противления” (Ис. 5: 20; Еф. 2: 2). Более того, он даже предлагал свое сотрудничество нашему Господу Иисусу. Он рад также сотрудничать со всеми последователями Христа, которых способен обольстить, чтобы они не следовали по стопам Учителя. Как противник пытался переубедить нашего Господа, что есть пути получше – пути, требующие меньше личного жертвования и самоотречения, чем Отцовские пути, которыми Он мог бы благословить все племена земли, – так и в этом Евангельском веке он пытается убедить Господних истинно посвященных братьев принять его планы – быть не очень внимательными к Отцовским планам и правилам. Ему хотелось бы сделать их [200] мудрее – чтобы они почувствовали, что могут лучше служить Господу другими способами, чем те, которые изложены в Священном Писании. Он хочет, чтобы они кичились чувством преданности своим человеческим системам и гордостью за них, а также совершаемым ими делом и созданными ими организациями. В случае с Учителем противник не имел никакого успеха, так как ответ Учителя был неизменным: “Так написано”. Но не так с Его последователями. Многие, очень многие пренебрегают написанным; пренебрегают примером и словами Учителя; пренебрегают словами и примером апостолов и стремятся внедрять план, который, как они верят и надеются, Бог одобряет и который, полагают они, будет Ему во славу.

--------------
*Том І, гл. v.
--------------

Как неимоверно заблуждавшимися окажутся они, когда со временем увидят Царство таким, каким Бог первоначально его запланировал и с тех пор проводил в жизнь по Своему усмотрению! Тогда они откроют для себя, насколько лучше быть внимательным и учиться у Господа, нежели пытаться Его учить, – то есть исполнять Его дело как Ему угодно, а не так, как Он не принял бы. Успех человеческих планов – как в случае папства, методизма и, соответственно, других вероисповеданий – помогает сделать эти системы “действием заблуждения”.

Господь не вмешивался, не препятствовал росту “плевел” на пшеничном поле в этом Евангельском веке. Наоборот, Он наставлял Свой народ ожидать, что те и другие будут расти вместе до времени “жатвы”, когда Он лично будет присутствовать, надзирая разделение, собирая пшеницу в Свою житницу (славное положение) и присматривая за связыванием плевел для великого времени скорби, которым этот век закончится и которое уничтожит их как “плевелы”, как имитацию Новых Творений, при этом не уничтожая их как человеческие существа. Действительно, многие из “плевел” являются почитаемыми, нравственными, и мир называет их “хорошими людьми”. Так же все языческие религии содержат элементы доброты, хотя значительно меньше, чем “плевела”, которые имели большее благословение и всякое преимущество по причине тесного общения с [201] истинной “пшеницей” и частичного умения распознать в ней наличие духа Господа.

Эта Тайна Беззакония (“Вавилон”, замешательство, христианство), как говорит апостол Павел, уже начинала орудовать среди Господнего народа в его дни; однако ее действие, судя по всему, было незначительным до смерти Павла и других апостолов. Пока апостолы оставались с Церковью, они могли указать на некоторых из ложных учителей, посредством которых противник пытался без огласки, тайно, скрыто ввести гнусные ереси, чтобы подорвать веру и увести верных прочь от надежд, обещаний и простоты Евангелия (2 Пет. 2: 1). Апостол Павел говорит о некоторых из них в общих словах, как о начале действия беззакония. При этом он называет некоторых по имени: Именея, Филита и других, “которые отступили от истины” и т.д., “разрушая в некоторых веру” (2 Тим. 2: 17). Относительно этих ложных учителей, а также их учений он опять же предостерегает Церковь через старейшин в Ефесе, особо обращая внимание на то, что они будут преуспевать после его смерти – лютые волки, не щадящие стада (Деян. 20: 29). Последнее в высшей степени совпадает с предсказанием нашего Господа в притче (Мат. 13: 25, 39). Наш Господь выразительно показывает, что эти ложные учителя, а также их ложные учения явились орудиями противника, посеявшего плевелы между пшеницей, которую посадил Он с апостолами. Он говорит: “Когда же люди [особые слуги, апостолы] спали, пришел враг его и посеял... плевелы”.

Как нам хорошо известно, вскоре после того, как уснули апостолы, дух соперничества под руководством противника привел, шаг за шагом, к окончательному созданию большой системы антихриста – папства. Ее организация, как мы увидели,* не наступила сразу, а постепенно – начиная обретать свою силу где-то в четвертом веке.  Некоторое время великий антихрист процветал столь успешно, [202] что все исторические записи, имеющиеся с того времени до “Реформации”, практически игнорировали право каждого человека и класса носить название христианский или считаться православным и верующим, если он не принадлежал к этой системе антихриста или определенным образом не поддерживал ее. Другие не имели права существовать, разве что скрыто или под запретом, и если о них были исторические записи, то их, судя по всему, уничтожили. Но возможно также, что верные того времени, наподобие тех, кто ныне ходит в свете настоящей истины, были столь незначительны по числу и влиянию, что никто и не думал упоминать о них в сравнении с большой и успешной системой, которой они пытались противостоять и которая так быстро поднялась к влиятельному положению власти в светских и духовных делах.

------------------
*Том II, гл. ix.
------------------

После “Реформации” противник опять показал свою изворотливость, организуя каждый новый отход (каждое дополнительное усилие прийти к истине) в виде еще одного антихриста, и сегодня мы имеем не только первоначальную “матерь блудниц”, но и многих ее “дочерей”.* Учитывая эти факты, мы не будем искать летописей Истинной Церкви, за исключением находящихся в Новом Завете, которые, судя по всему, были сохранены для нас с большой святостью и чистотой, несмотря на случайные вставки, пример которых находится в Иоанна 21: 25 и 1 Иоанна 5: 7.

---------------------
*См. Том III, стр. 42, 154, 155.
---------------------

Но все же мы вкратце обратим внимание на некоторые факты, не только доказывающие нам, что Священное Писание  сохранилось в относительной чистоте, но и свидетельствующие одновременно, что многие системы, выдвигающие притязания на то, что они организованы Господом и апостолами, полностью отличаются от той, которую Господь и апостолы действительно организовали и о которой нам сказано в Новом Завете.

(1) Если бы ранняя Церковь была организована по примеру папства или других вероисповеданий нынешних дней, записи полностью отличались бы от существующих. У нас имелась бы некоторая ссылка на установление нашим Господом апостольства с большой церемонией, а сам Он [203] восседал бы где-то в ранге папы, принимая апостолов, как кардиналов, в одеждах из порфиры и пр. У нас были бы строгие законы и правила относительно пятницы, воздержания от мяса и т.п., а также нечто относительно “святой воды”, кропления ею апостолов и толп, а также нечто о совершении знамения креста. Не осталась бы в забвении и Мария, матерь нашего Господа. Имелось бы какое-то описание ее так называемого чудесного зачатия, и она была бы провозглашена “Божьей матерью”. Сам Иисус был бы показан воздающим ей некоторые особые почести и наставляющим апостолов приходить к Нему через нее. Некоторое предписание было бы дано относительно “священных свечей” – когда и как следует ими пользоваться; некоторое указание относительно молитв к святым; некоторое указание по поводу “литургии” и того, как Петр, встретившись с другими учениками, был признан в качестве папы; о том, как они пали ниц перед ним и как он совершил за всех из них литургию, заявляя, что он имеет силу заново создать Христа в виде хлеба и пожертвовать Его снова за личные прегрешения. Мы имели бы некоторые сведения о погребении Степана, о том, как Петр или другие “освятили” гроб для него, чтобы ему лежать в “освященной земле”, о том, как они вложили ему в руку “священную свечу” и отпевали за него молитвы. У нас были бы правила и указания относительно различных рангов духовных и того, что миряне вовсе не являются для них “братьями”, а лишь подчиненными. В свою очередь мы имели бы ранги среди духовных (высшие и низшие) – Преподобный, Его Преосвященство, Его Высокопреосвященство, епископ, архиепископ, кардинал и пап, а также особые указания, как каждому из них и всем вместе достичь своего положения, добиваясь друг от друга почестей, и кто из них должен быть наибольшим.

Факт, что апостолы не обмолвились и словом по этим вопросам, является prima facie доказательством того, что системы, претендующие целиком или частично на подобные деления в Церкви, подобные полномочия, подобные должности и т.д., не организовывались ни апостолами непосредственно, ни под их руководством, ни [204] самим Господом, назначившим их и признававшим их труд (Иоан. 15: 16; Деян. 1: 2; Отк. 21: 14).

(2) Кроме того, это доказывает, что Библия не была придумана этими ловкими инициаторами, ведь в случае ее подделки они непременно снабдили бы ее в избытке уже упомянутыми ссылками.

(3) Имея подобное основание и доказательство того, что “матерь” и многочисленные “дочерние” системы наших дней не были установлены Господом и апостолами, а появились в результате искажения их простых учений и, следовательно, являются лишь человеческими институциями – попытками быть мудрее Бога в исполнении божественного дела, – следует иметь больше доверия к Божьему Слову и более внимательно обращать внимание на самые мелкие подробности, предоставляемые нам Словом в данном вопросе и во всех других вопросах.

В течение шести тысяч лет мировой истории вплоть до настоящего времени Бог позволял человечеству в целом делать все от него зависящее для решения жизненных проблем. Земной человек был создан с качествами ума, склонявшими его к возданию чести и поклонению своему Создателю. Эти качества ума не изгладились полностью в результате грехопадения, и о человеческом роде в целом нельзя сказать, что он “полностью развратился”. И как Бог позволил людям употребить другие качества их ума по их собственному усмотрению, так Он позволил употребить их моральные и религиозные свойства в зависимости от их собственных наклонностей. Мы видим, что за исключением буквального Израиля и духовного Израиля, а также влияния, оказываемого ими на мир, Бог оставил мир в одиночестве – позволил ему испробовать все, на что он был способен на пути саморазвития и т.п. Человек в своем невежестве и ослеплении в большинстве случаев пал жертвой коварств сатаны и падших ангелов, которые посредством различных форм невежества, ложных религий, магии и т.п. отвратили массы людей от истины. Апостол объясняет ситуацию, говоря, что так происходит по той причине, что люди, познав Бога, не прославили Его как Бога и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, что омрачилось несмысленное сердце их, и Бог оставил их – позволил избрать путь, который они предпочли, чтобы этим они получили [205] урок собственной развращенности и продемонстрировали посредством деградации, к которой скатились, крайнюю греховность греха и безрассудство того, чтобы слушать любой совет, кроме совета своего Создателя.

Как мы уже увидели, Господь не имеет намерения оставлять человечество в этом неустойчивом и падшем состоянии. Через Новое Творение в свое время знание Господа достигнет каждого члена человеческой семьи наряду с полной возможностью прийти к знанию истины и всем благословениям, обеспеченным искуплением. Однако здесь мы хотим особо изложить мысль, что как Бог предоставил самим себе языческие народы, так предоставляет самому себе и так называемое “христианство”. Он позволяет людям, принявшим некоторый свет божественного откровения, использовать его так, как им заблагорассудится, – попытаться испробовать свои силы в улучшении божественного плана, в организации человеческих систем и т.д. Все это вовсе не означает, что у Него нет власти вмешаться или что Он одобряет эти различные противоречивые и, так или иначе, вредные вымыслы и институции человечества и церковничества. Происходящее будет еще одним уроком, который со временем осудит многих, когда они осознают величественный исход божественного плана и увидят, что Бог держался одного пути, совершая исполнение Своих первоначальных намерений, и что Он, по сути, игнорировал помыслы и выдумки человека, добиваясь иногда Своих целей посредством самих людей, а иногда целиком вопреки им. Именно так Он делал в конце Иудейского века, когда позволял некоторым из народа исполнить Его план в том, чтобы преследовать Господа и Его апостолов и распять их. И как некоторые из них были “истинными израильтянами”, которые позже обрели благословение, были подняты и сделались причастниками страданий Христа, чтобы со временем также сделаться причастниками Его славы, так и сегодня, очевидно, есть духовные “истинные израильтяне”, которые, наподобие Павла, будут освобождены из силков противника.

Стоит заметить еще один пункт: у Господа есть особое время для начала Его Царства, особое время, в котором Его избранное Новое Творение будет [206] развито и приготовлено для Его службы. Вероятно, такова была часть Его плана – чтобы особый свет сиял на начало и завершение этого периода. Апостол дает понять это, когда обращается к нам, “на которых пришлись концы веков” (1 Кор. 10: 11, Жив. Поток). Путь, Истина и Жизнь сперва явились в период, общий для Иудейского и Евангельского веков. Затем последовали “Темные Века”. И вот сегодня в периоде, общем для Евангельского и Тысячелетнего веков, свет сияет как никогда прежде – на “новое и старое”. Хотя, как мы полагаем, в начале века находящимся в согласии с Господом был дан особый свет, и сегодня, в конце века, они будут привилегированны светом Настоящей Истины, чтобы ею освящаться, мы не должны думать, будто такая же мера света была необходимой для освящения на протяжении промежуточных столетий, часть из которых известна как “Темные Века”. Не следует полагать, что Господь когда-нибудь оставался без свидетелей – как бы их не игнорировали на страницах истории; скорее такое игнорирование соответствовало их непримечательности и тому, что они не имели ничего общего с большими антихристианскими системами и не способствовали им – даже если некоторые из них могли находиться в этих системах. Господний призыв, применимый ныне, ясно свидетельствует о том, что мы должны надеяться найти в Вавилоне многих из числа Господнего народа, запутанных и сбитых с толку сектантством: “Пал, пал Вавилон великий!” (Жив. Поток). “Выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее” (Отк. 18: 2, 4).

Итак, бегло взглянув на Церковь и ее краткую историю, давайте более пристально изучим ее в том виде, в каком она была установлена вначале нашим Господом. Как есть лишь один Дух Господа, который обязаны иметь все, которые Его, так есть лишь один Глава, центр Церкви, наш Господь Иисус. Тем не менее, мы должны помнить, что во всей Своей деятельности Он открыто признавал Отца, и, по Его словам, Он трудился от имени и по поручению Отца: “Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, [207] искоренится” (Мат. 15: 13). Истинную Церковь, Новое Творение, насадил Отец. Наш Господь говорит: “Я есмь Лоза... вы – ветви... Отец Мой – Виноградарь”. Несколько позже Он обращает внимание на то, что существует также “виноград на земле”, номинальная церковь, ложная церковь, которую не насадил Отец и которая искоренится. Плод Истинной Лозы – Любовь, поэтому он ценится Отцом, в то время как плодом Лозы на земле является самолюбие в различных формах и этот плод будет окончательно собран в великое точило гнева Бога в великом времени скорби, которым завершится этот век (Иоан. 15: 1-6; Отк. 14: 19).

Каждый исследователь Библии, конечно же, обратил внимание на то, что наш Господь и апостолы не признавали никакого разделения в Церкви, отвергая всякое подобие ереси – фактической и словесной. При них Церковь была единой и неделимой – так же, как ее одна вера, один Господь и одно крещение. С этой точки зрения, о ней говорили как о Церкви, Церкви Бога, Церкви Бога Живого, Церкви Христа, Церкви Первенцев; лица, составлявшие ее, именовались “братьями”, “учениками”, “христианами”. Все эти названия используются одинаково ко всей Церкви, а также к самым маленьким собраниям, состоящим даже из двух или трех лиц, а также к отдельным лицам – в Иерусалиме или Антиохии, или где-то еще. Разнообразие этих названий, а также их общее употребление ясно показывает, что ни одно из них не воспринималось как имя собственное. Все они попросту иллюстрировали великий факт, постоянно излагаемый нашим Господом и Его апостолами: что Церковь (Ecclesia, тело, общество) Господних последователей – это Его “избранные”, чтобы разделить Его крест и выучить необходимые уроки сегодня, чтобы со временем принять с Ним участие в Его славе.

Этот обычай следовало продолжить, но он был изменен в Средние Века. Когда развилась неправда, с ней пришел дух сектантства и последовали особые названия – Церковь Рима, Баптистская Церковь, Лютеранская Церковь, Англиканская Церковь, Священная Католическая Церковь, Церковь Веслея, Христианская Церковь, Пресвитерианская Церковь и т.п. Это признаки телесности, как показывает апостол [208] (1 Кор. 3: 3, 4), и по мере того, как Новое Творение выходит из густой тьмы, столь долго покрывавшей мир, к нему приходит просвещение также в этом вопросе. Видя заблуждение и то, что имеет вид зла, оно не только оставляет сектантство, но и отказывается быть известным под этими небиблейскими названиями, хотя охотно откликается на любое или на все, которые являются библейскими.

Теперь рассмотрим основание единой Церкви, установленной Господом:

ДВЕНАДЦАТЬ АПОСТОЛОВ АГНЦА.

Апостол говорит, что никто не может положить другого основания, кроме положенного, – Иисуса Христа (1 Кор. 3: 11). На этом основании наш Господь, представитель Отца, начал возводить Свою Церковь. При этом Он призвал двенадцать апостолов – не случайно, а намеренно, так же как колен Израиля было двенадцать не случайно, а в соответствии с божественным планом. Господь не только не избирал для этого положения больше двенадцати апостолов, но никогда с тех пор не давал таких полномочий кому бы то ни было – учитывая факт, что Иуда, оказавшись недостойным находиться среди двенадцати, лишился своего места и был заменен апостолом Павлом.

Обратите внимание, с какой заботой Господь прислуживал апостолам, – обратите внимание на Его чуткость к Петру, на Его молитву за него в час его испытания и на особую просьбу к нему кормить позже Его овец и агнцев. Мы также видим Его заботу о сомневающемся Фоме и желание в полной мере продемонстрировать ему факт Своего воскресения. Из двенадцати Он не потерял ни одного, кроме сына погибели, уход которого был заранее известен Господу и предсказан в Священном Писании. Мы не можем признать избрание Матфия, записанное в Деяниях, как Господний выбор в каком бы то ни было смысле слова. Несомненно, он был хорошим человеком, но был избран одиннадцатью без таких полномочий. Им повелевалось пребывать в Иерусалиме и ожидать принятия свыше святого Духа в Пятидесятницу. Именно в то время ожидания и до того, как они были наделены силой, [209] они по ошибке бросили жребий и избрали Матфия на место Иуды. Господь не упрекнул их за это неумышленное вмешательство в Его порядок, а просто проигнорировал их выбор и в Свое время представил апостола Павла, говоря: “Он есть Мой избранный сосуд”. Кроме того, мы имеем утверждение апостола, что он был избран от утробы матери быть особым слугой, а также, что у него ни в чем не было недостатка против высших апостолов (Гал. 1: 15; 2 Кор. 11: 5).

Из этого станет понятным, что мы полностью не согласны со взглядами папства, протестантской епископальной церкви, католическо-апостольской церкви и мормонов, утверждающих, что число апостолов не ограничивалось двенадцатью и что с тех пор они имели преемников, говоривших и писавших с теми же полномочиями, что и подлинные двенадцать. Мы отрицаем это и в доказательство показываем, как Господь особо избрал этих двенадцать, приводя на мысль важность числа двенадцать в священных вещах, относящихся к этому избранию. Верхом всего является символический образ прославленной Церкви, данный в Откровении 21. Там очень выразительно начертан Новый Иерусалим – символ нового Тысячелетнего правительства, Церкви, Невесты, соединившейся со своим Господом. В этом образе самым отчетливым образом сказано, что двенадцать оснований Города имеют особую ценность и что на двенадцати основаниях написаны имена “двенадцати апостолов Агнца” – не больше и не меньше. Можно ли иметь лучшее доказательство того, что никогда не было больше двенадцати этих апостолов Агнца и что все другие, как излагает мысль апостол Павел, были “лжеапостолами” (2 Кор. 11: 13).

Мы также не можем представить себе необходимости иметь большее число апостолов, ведь эти двенадцать по-прежнему находятся с нами (их свидетельство и плоды их трудов) в более востребованной форме, чем было в случае тех, кто находился с ними в течение их служения. Мы имеем записи об их служении, а также записи Господних слов, чудес и пр. Проповеди на различные темы христианского учения, содержащиеся в их посланиях, находятся [210] сегодня у нас в руках в самом доступном виде. Всего этого “достаточно”, как объясняет апостол, “чтобы человек Божий был... полностью снаряженным” (Жив. Поток). Объясняя дальше, апостол говорит: “Я не упускал возвещать вам всю волю Божью”. Что еще необходимо? (2 Тим. 3: 17; Деян. 20: 27).

Тотчас, после сорока дней размышлений и испытаний противником в пустыне, наш Господь, определив для Себя правильный путь, начал проповедовать Евангелие грядущего Царства и приглашать последователей, названных учениками. Из этих учеников Он впоследствии избрал двенадцать (Лук. 6: 13-16). Все они, так сказать, занимали скромное положение в обществе. Некоторые из них были рыбаками, и о них сказано без порицания, что начальники “приметили, что они люди некнижные и простые” (Деян. 4: 13). По-видимому, двенадцать были призваны из “учеников”, то есть общих последователей, занятых в Господнем деле и исповедавших Его, но не оставлявших при этом свои ежедневные занятия. Двенадцать были приглашены к участию в служении Евангелию, и о них имеется упоминание, что они оставили все, чтобы следовать за Ним (Мат. 4: 17-22; Мар. 1: 16-20; 3: 13-19; Лук. 5: 9-11). “Семьдесят”, уполномоченные позже, никогда не были признаны как апостолы. Лука подробно рассказывает нам о том, как проходил выбор двенадцати, поведав нам, что перед самым этим событием наш Господь удалился на гору на молитву – вероятно, чтобы принять совет Отца относительно Своего дела и Своих сотрудников в нем. Он пребывал на молитве всю ночь, и когда наступил день, Он позвал к Себе Своих учеников (гр. mathetes – ученики, последователи) и взял из них двенадцать, которых назвал апостолами (гр. apostolos – посланные). Вот так эти двенадцать были назначены, то есть отделены, выделены среди учеников (Лук. 6: 12, 13, 17).

Другие ученики, не избранные так к апостольству, были также возлюбленными для Господа и, несомненно, полностью согласились с Его назначением двенадцати, признавая это как правильный шаг в интересах всего дела. На чем основывался [211] выбор Господа не сказано, но у нас имеется упоминание о Его молитве по этому поводу: “Они были Твои, и Ты дал их Мне”, – и еще: “Тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели” – Иуды. В каком смысле или до какой степени Отец был занят выбором двенадцати не играет для нас никакой роли. Несомненно, одним из качеств, которым они обладали, была смиренность. Также, без сомнения, их скромное занятие и предыдущий жизненный опыт делали их не только покорными, но и способствовали силе характера, решительности, настойчивости и т.д. в такой степени, какой нельзя было достичь другими занятиями. Нам сказано, что избрание двенадцати уже в то время, не дожидаясь Пятидесятницы (времени зачатия Церкви), было в основном для того, чтобы позволить этим двенадцати находиться рядом с Господом, видеть Его дела, слышать Его послание, чтобы в свое время они могли быть свидетелями и могли возвещать нам и всему Божьему народу с первых рук удивительные дела Бога, а также удивительные слова жизни, явленные через Иисуса (Лук. 24: 44-48; Деян. 10: 39-42).

АПОСТОЛЬСКИЕ ПОЛНОМОЧИЯ

Нигде нет ни малейшего намека для апостолов или о них, что им следовало властвовать над Божьим наследием или считать себя особенными по сравнению с остальными верующими  – исключением из правил божественного закона, или особо привилегированными, или имевшими гарантию своего вечного наследия. Им постоянно следовало помнить, что “все же вы – братья” и что “один у вас Наставник – Христос”. Им всегда следовало помнить, что для них обязательно сделать свое звание и избрание твердым, и что если они не повинуются Закону Любви и не будут смиренными, как маленькие дети, они никоим образом не “войдут в Царство”. Они не получили никаких официальных титулов, никаких указаний относительно особого облачения или своеобразного поведения, а лишь то, что во всем этом им следует быть примером [212] для стада, чтобы другие, видя их добрые дела, прославляли Отца; чтобы другие, следуя по их стопам, тем самым следовали также по стопам Вождя и чтобы окончательно достигли той же славы, чести, бессмертия – стали участниками той же божественной природы, членами того же Нового Творения.

Их полномочие состояло в служении – им предстояло служить друг другу, служить Господу и возлагать свою жизнь за братьев. Такого рода служение должно было сопутствовать, прежде всего, проповедованию Евангелия. Они были участниками предварительного помазания, уже ниспосланного на их Учителя, – того самого помазания, которое является достоянием всего Нового Творения, всего Царственного Священства и описано пророком, говорящим: “Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем...” и т.д. (Ис. 61: 1, 2; Лук. 4: 17-21; Мат. 10: 5-8;  Мар. 3: 14, 15; Лук. 10: 1-17).

Хотя это помазание непосредственно снизошло на них лишь в Пятидесятницу, они уже имели его предвкушение в том, что Господь передал им часть силы Своего святого Духа и т.д., когда посылал их с проповедью. Но даже в этом они были лишены особого повода для гордости, когда позже наш Господь послал семьдесят других вести похожую деятельность и похожим образом наделил их силою совершать чудеса во имя Его. Следовательно, настоящая деятельность апостолов началась, в истинном смысле слова, не раньше принятия ими святого Духа в Пятидесятницу. В то время им была дана особая манифестация божественной силы – не только святой Дух и дары Духа, но и, прежде всего, власть передавать эти дары другим. Благодаря вышеупомянутой силе они отличались от всех других в Церкви. Другие верующие были приняты как члены помазанного тела Христа, сделались причастниками Его Духа и были зачаты этим Духом к новой жизни и т.д., но никто не мог иметь тот или иной дар, то есть особое проявление, если оно не было передано через этих апостолов. Упомянутые дары [213] чудес, языков, толкования языков и пр. мы, конечно же, не должны воспринимать как в том или ином смысле препятствующие плодам святого Духа (или занимающие их место), которые следовало растить, то есть развивать, каждому истинно верующему путем повиновения божественным наставлениям – по мере возрастания каждого в благодати, знании и любви. Предоставление этих даров, которые человек мог принять, но при этом оставаться медью звенящей и кимвалом звучащим, делало, тем не менее, апостолов особыми слугами, представителями Господа в деле поиска Церкви (1 Кор. 12: 7-10; 13: 1-3).

Наш Господь, избирая апостолов и наставляя их, предвидел благословения и наставления для всех Своих последователей до конца века. Это видно из Его молитвы при завершении Его служения, в которой Он, упоминая учеников, сказал: “Я открыл имя Твое человекам [апостолам], которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое. Ныне уразумели они, что все, что Ты дал Мне, от Тебя есть, ибо слова [учения], которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли... Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои... Не о них же только [апостолах] молю, но и о верующих в Меня по слову их [всей евангельской Церкви], да будут все едино [в намерениях, в любви], как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино [затем, показывая конечную цель этого избрания – апостолов и всего Нового Творения – Он добавляет], – да уверует мир [который Бог возлюбил, когда люди были грешными, искупив их драгоценной кровью], что Ты послал Меня”, – чтобы искупить их и восстановить (Иоан. 17: 6-9; 20, 21).

Апостолы, даже будучи людьми некнижными, имели, очевидно, сильный характер, и под влиянием Господнего учения этот недостаток светской мудрости и образованности был в избытке восполнен “духом здравомыслия” (Жив. Поток). Не удивительно, что в ранней Церкви этих людей единодушно [214] считали Господними путеводителями – особо назначенными наставниками – “столпами в Церкви”, следующими по полномочиям после Господа. Господь различным образом готовил их к этому положению:

Они постоянно находились с Ним, отчего могли быть свидетелями всех дел Его служения, Его учений, Его чудес, Его молитв, Его сочувствия, Его святости, Его самопожертвования до самой смерти и, наконец, свидетелями Его воскресения. Во всех этих свидетельствах нуждалась не только ранняя Церковь, но и все, кто с тех пор был призван Господом и принял Его призыв к Новому Творению, – все нашедшие прибежище и доверяющие славным надеждам, сосредоточенным в Его характере, Его жертвенной смерти, Его возвышении и в плане Бога, который Ему предстоит исполнить, – нуждались именно в таком личном свидетельстве относительно всего упомянутого, чтобы обрести сильную веру, твердое утешение.

Прочие семьдесят учеников были посланы Господом позже, чтобы возвещать Его присутствие и жатву Иудейского века, но их деятельность во многих отношениях отличалась от деятельности двенадцати. Судя по всему, Господь так особо отделил апостолов во всем, что мы, как и вся Церковь, можем иметь к ним самое полное доверие. Лишь они одни участвовали с Ним в последней Пасхе и установлении нового воспоминания Его смерти; лишь они одни находились с Ним в Гефсимании; также лишь им Он явился особым образом после Своего воскресения, и лишь они одни были особо использованы как словесные орудия святого Духа в день Пятидесятницы. Эти одиннадцать были “мужи галилейские”, как заметил некто слышавший их: “Сии... не все ли галилеяне?” (Деян. 2: 7; Лук. 24: 48-51; Мат. 28: 16-19).

Хотя – как свидетельствует запись – наш Господь явил Себя после воскресения приблизительно пятистам братьям, тем не менее Он особо общался с апостолами, и они предназначались в качестве особых “свидетелей всего, что сделал Он в стране Иудейской и в Иерусалиме, и что, наконец, Его убили, повесив на древе. Сего Бог воскресил в [215] третий день... И Он повелел нам проповедовать людям” и т.д. (Деян. 10: 39-45; 13: 31; 1 Кор. 15: 3-8).

Апостол Павел, хотя прямо не был свидетелем в той же мере, что и одиннадцать, тем не менее стал свидетелем воскресения нашего Господа в том, что Ему впоследствии было дано коротко взглянуть на Его славное присутствие, как он сам об этом поведал: “А после всех явился и мне, словно недоноску [рожденному раньше времени]” (1 Кор. 15: 8, 9, Кас.). В действительности апостолу Павлу не было дано видеть Господа в славе раньше остальной Церкви в Его Втором Пришествии, когда все Его верные будут изменены, станут подобны Ему и увидят Его, как Он есть. Но чтобы апостол мог быть свидетелем, ему было позволено на миг взглянуть, да еще были даны видения и откровения больше, чем всем другим. Этим ему, очевидно, достаточно компенсировался его предыдущий недостаток личного общения с Учителем. Да и то, что он испытал, не было лишь для его пользы, а преимущественно, как мы можем предположить, для пользы всей Церкви. Понятно, что такого рода особые события, видения, откровения и т.п., предоставленные апостолу, занявшему место Иуды, оказались более полезными, чем произошедшее с любым другим из апостолов.

То, что случилось с ним, позволило ему познать и оценить “глубины Божьи”, и даже вещи, которые не следовало пересказывать (2 Кор. 12: 4); просвещение, которое они произвели на ум апостола, воссияло посредством его писаний также на Церковь от его дней и доныне.

А поскольку апостол Павел имел такие видения и откровения, это позволило ему ясно осознать ситуацию и оценить новую эпоху, познав долготу, широту, высоту и глубину божественного характера и плана. А поскольку он сам ясно понимал эти вещи, то был способен изложить их в своих учениях и посланиях таким образом, чтобы передать благословения для дома веры на протяжении всего века. Действительно, даже сегодня для Церкви лучше было бы потерять свидетельства любого или всех других [216] апостолов, чем потерять свидетельство его одного. Тем не менее, мы рады, что у нас есть полное свидетельство, – рады, что мы ценим его полностью, а также благородные характеры всех двенадцати. Обратите внимание на свидетельство, указывающее на его апостольство и, прежде всего, на Господние слова, что “он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми” (Деян. 9: 15). Сам апостол говорит: “Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа”. (Гал. 1: 11, 12). Затем он говорит, что “Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных [иудеев], содействовал и мне у язычников” (Гал. 2: 8). О том, что он вправе находиться в одном ряду с любым из апостолов, свидетельствует не только его преданность Господу и братьям, а также его готовность полагать свою жизнь за братьев – отдавая время и силы для их благословения – но и то, что он, когда его апостольство для Церкви было поставлено некоторыми под сомнение, искренне обратил на это внимание, а также засвидетельствовал Господнее благословение по поводу полученных им откровений, служения и пр., как доказательство того, что “у него нет недостатка против” других (1 Кор. 9: 1; 2 Кор. 11: 5, 23; 12: 1-7, 12; Гал. 2: 8; 3: 5).

Господь не имел намерения, чтобы апостолы трудились исключительно среди иудеев. Записи говорят о совершенно противоположном. Он научал одиннадцать, что Его дело и их послание предназначались в конечном итоге для всех людей, но при этом они должны были ждать в Иерусалиме до тех пор, пока не будут наделены силою, и отсюда они должны были начать свое свидетельство. Вот слова нашего Господа: “Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли” (Деян. 1: 8). Такого рода свидетельство продолжалось не только на протяжении жизни апостолов, но продолжается и дальше. Они по-прежнему проповедуют нам, по-прежнему наставляют верных, по-прежнему ободряют, предостерегают и по-прежнему укоряют. Их смерть не остановила их служение. Они по-прежнему говорят, по-прежнему свидетельствуют, по-прежнему являются словесными орудиями Господа для Его верных.

[217]
ВДОХНОВЛЕННОСТЬ АПОСТОЛОВ

Хорошо, что у нас есть доверие к апостолам как верным свидетелям, историкам и что мы заметили в их свидетельствах печать искренности – что они не искали ни богатства, ни славы у людей, а жертвовали все земные интересы в своей преданности воскресшему и прославленному Учителю. Их свидетельство было бы неоценимым даже в том случае, если бы не имело никакой другой значимости. Но мы встречаем стихи Священного Писания, которые учат, что Господь использовал их как Свои вдохновленные орудия, что Он особо руководил ими в деле свидетельства, учений, обычаев и т.д., которые они должны были установить в Церкви. Они свидетельствовали не только о том, что слышали и видели, но и о наставлениях, полученных через святого Духа. Этим они были верными слугами. “Итак принимайте нас... как тех, кому были вверены Божьи тайны”, – говорил Павел (1 Кор. 4: 1, Совр. перев.). Та же мысль была выражена нашим Господом, когда Он высказался о двенадцати: “Я сделаю вас ловцами человеков”, а также “Паси овец Моих” и “Паси Моих агнцев”. Апостол говорит также, что Тайна [глубокие истины Евангелия о вышнем звании Нового Творения – Христа], сокрытая в другие века, сегодня явлена Его святым апостолам и пророкам Духом. Цель подобного откровения объясняется так: “Открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны [на каких условиях можно прийти к участию в этом Новом Творении], сокрывавшейся от вечности в Боге” (Еф. 3: 3-11). Описывая, каким образом Церковь следует возводить на фундаменте апостолов и пророков, где Сам Иисус Христос является краеугольным камнем, апостол говорит: “Для сего-то [для строительства Церкви, храма Бога] я, Павел, [сделался] узником Иисуса Христа за вас язычников” (Еф. 2: 20, 22; 3: 1).

Утешитель, как обещано, должен “научить вас всему и напомнить вам все, что Я говорил вам”; “он... будущее возвестит вам” (Иоан. 14: 26; 16: 13). Несомненно, до некоторой степени это применимо ко всей Церкви, но [218] особенно применимо к апостолам, и, понятно, по-прежнему действует по отношению к остальной Церкви через апостолов – их слова все так же являются путями, которыми святой Дух учит нас новому и старому. Согласно этому обещанию мы понимаем, что апостольская вдохновленность имела тройной характер. (1) Освежение памяти, позволившее вспомнить и воссоздать то, чему Господь учил их лично. (2) Руководство к познанию истины относительно божественного плана веков. (3)  Особое откровение будущих вещей, о которых наш Господь сказал: “Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить” (Иоан. 16: 12).

Мы не должны думать, будто освежение памяти апостолов означало диктовку точных фраз или точного порядка слов нашего Господа. Да и апостольские писания не дают доказательства такой диктовки. Тем не менее, Господнее обещание само по себе является гарантией правильности их высказываний. В каждом из четырех Евангелий мы имеем историю земной жизни и служения Господа, однако в каждой видна индивидуальность писавшего. Каждый в своем стиле описывает те подробности, которые казались ему наиболее важными, и под Господним надзором эти различные рассказы вместе предоставляют нам такую полную историю, какая необходима для укрепления веры Церкви о тождественности Иисуса как Мессии, провозглашенного пророками, об исполнении пророчеств о Нем, о фактах из Его жизни и учений. Если бы вдохновленность относилась к дословной передаче (диктовке слово в слово), то не было бы необходимости, чтобы несколько людей перефразировали повествование. Стоит при этом отметить, что хотя каждый писавший использовал свою свободу высказываний и по своему усмотрению выбирал наиболее важные и достойные упоминания события, однако Господь Своим святым Духом так надзирал происходящее, что ничего важного не было упущено: все, что требовалось, было верно записано, “дабы совершен был Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен”. Интересно, что запись апостола Иоанна восполняет прочие три – Матфея, [219] Марка и Луки – и что он повествует в основном об обстоятельствах и важных событиях, упущенных другими.

Господнее предложение, что Он наставит через святого Духа апостолов, а через них Новое Творение, “на всякую истину”, означает, что руководство скорее должно быть общим, нежели личным, индивидуальным наставлением на всякую истину. Записи свидетельствуют, что все исполнилось именно так. Хотя апостолы, за исключением Павла, были простыми и некнижными людьми, тем не менее их письменные изложения весьма знаменательны. Им удалось “посрамить мудрых” теологов того времени и последующих времен. Каким бы красноречивым ни было заблуждение, оно не в силах устоять перед логикой их выводов из Закона и Пророков, а также учений Господа. Иудейские доктора Закона заметили это и, как читаем, “узнали их, что они были с Иисусом” – что они приняли Его учение и копировали Его Дух (Деян. 4: 5, 6, 13).

Послания апостолов состоят именно из таких логических аргументов, основанных на вдохновленных писаниях Ветхого Завета и словах Господа. Все, которые в этом Евангельском веке сделались причастниками того же Духа, следуя аргументации, какую Господь дал нам через Свои словесные орудия, ведены к тем же достоверным выводам, поэтому наша вера основывается не на мудрости человеческой, а на силе Божьей (1 Кор. 2: 4, 5). Тем не менее, в этих учениях, а также во всех исторических изложениях мы не имеем никакого свидетельства диктовки слово в слово – никакого свидетельства, что они были исключительно Господними переписчиками, которые говорили и писали неким механическим образом, как делали пророки древности (2 Пет. 1: 21). Ясное видение апостолами явилось, скорее, просвещением ума, позволившим им видеть и оценивать божественные намерения и затем излагать их понятным образом. Именно так весь Господний народ, следуя их руководству, с тех пор мог возрастать в милости, знании и любви, отчего мог “постигнуть со всеми святыми, что есть широта [220] и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую [всякое человеческое] разумение любовь Христову” (Еф. 3: 18, 19).

Во всяком случае, мы вполне оправданно можем верить, что другие их учения, а также их исторические описания Господь надзирал таким образом, чтобы избежать неправильных слов, а саму истину изложить в такой форме, чтобы та составляла “пищу во время” для дома веры с тех пор и доныне. На такого рода божественное руководство апостолами указывали сказанные ранее слова нашего Господа: “Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе” (Мат. 18: 18). Это, как мы понимаем, не означало, что Господь уступит Свое право и начнет подчиняться диктату апостолов. Нет, святой Дух должен был так вести их, так руководить ими, чтобы их решения в Церкви по поводу того, что обязательно и что произвольно, воспринимались как правильные решения; чтобы Церковь в целом могла знать, что ее дела улажены и устроены – что полученные выводы являются Господним решением и решением апостолов.

НА ЭТОЙ СКАЛЕ Я ПОСТРОЮ МОЮ ЦЕРКОВЬ

Исходя из этого, после того, как апостол Петр засвидетельствовал, что наш Господь – Мессия, “Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах;  и Я говорю тебе: ты – Петр [petros – камень, глыба], и на сем камне [petra – скале, великой основополагающей скале истины, которую ты только что высказал] Я создам Церковь Мою”. Господь Сам является строителем, так же, как, по Его словам, Он является основанием: “Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос” (1 Кор. 3: 11). Он – большая Скала, и изречение Петра о Нем, как таковом, явилось основополагающим (как скала) свидетельством – высказыванием о фундаментальных принципах, лежащих в основе божественного плана. [221] Апостол Петр именно так понимал этот вопрос и именно так высказал свое понимание (1 Пет. 2: 5, 6). Он назвал всех истинно посвященных верующих “живыми камнями”, приходящими к великой Скале божественного плана, Иисусу Христу, чтобы быть возведенными в святой храм Бога через единство с Ним – основанием. Таким образом, Петр отказался от всяческих притязаний на то, чтобы самому быть камнем основания, должным образом причисляя себя вместе с другими к “живым камням” (гр. lithos) Церкви, хотя petros, глыба, означает более крупный камень, чем lithos, и все апостолы, как “камни” основания, будут в божественном плане и порядке иметь большую значимость, чем их братья (Отк. 21: 14).

КЛЮЧИ ПОЛНОМОЧИЙ

При тех же обстоятельствах Господь сказал Петру: “И дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах” и т.д. Таким образом, те же полномочия, данные апостолам в целом, были особо представлены Петру вместе с дополнительной привилегией, почестью иметь ключи – право, власть открывать. Помним, как апостол Петр использовал ключи Царства и открыл дело новой диспенсации – сначала иудеям в Пятидесятницу, а затем язычникам в доме Корнилия. Нам сказано, что в День Пятидесятницы, когда был излит святой Дух, “Петр, став с одиннадцатью”, взял на себя инициативу – открыл; за ним последовали другие. Вот так евангельское приглашение было открыто иудеям. В случае Корнилия Господь отправил посланников к Петру, особо наставив его в видении последовать их приглашению, особым образом использовав его, чтобы открыть двери милости, свободы и привилегии язычникам, чтобы они также могли войти и разделить привилегию вышнего звания Нового Творения. Все это полностью совпадает с тем, что мы узнали о Господних намерениях, связанных с выбором двенадцати апостолов. И чем яснее Господний народ видит факт, что эти двенадцать мужей были сделаны особыми посланниками новой диспенсации, а их [222] слова – особыми средствами передачи истины Новому Творению, тем полнее он будет приготовлен к принятию их слов и менее охотно будет одобрять учения других, входящие в противоречие с их свидетельством. “Если они не говорят, как это слово, то нет в них света” (Ис. 8: 20).

Последняя часть обещания нашего Господа звучит так: “Он [святой Дух Отца]... будущее возвестит вам”. Это подразумевает особую вдохновленность апостолов и косвенно подразумевает благословение и просвещение Господнего народа через их учения вплоть до завершения этого века. Таким образом, им следовало быть не только святыми апостолами, но и пророками, провидцами, возвещающими Церкви события будущего. Не обязательно думать, что все апостолы в одинаковой мере были использованы во всех или в любом из этих способов служения. Факты таковы, что некоторые удостоились большей чести не только в привилегии служения в качестве апостолов, но и в возвещении будущего. Апостол Павел обращает внимание на различные грядущие события: великое отступничество в Церкви; разоблачение “Человека Греха”; тайну второго пришествия Господа и то, что не все мы уснем, хотя все обязательно изменимся; тайну, сокрытую от прошлых веков и диспенсаций, что Церковь, включая язычников, должна быть сонаследницей обещания, данного Аврааму, – что его семя должно благословить все племена земли и т.д. и т.п. Он также обращает внимание на то, что в конце века в Церкви возобладают неблагоприятные условия, что люди будут более сластолюбивы (а не боголюбивы), имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся; нарушители завета и т.д., и что “лютые волки” (наносящие вред высшие критики) не пощадят Господнее стадо. Действительно, все писания апостола Павла блестяще озарены видениями и откровениями, которые он получил как провидец того, что в его дни по-прежнему принадлежало к будущему и что не следовало полностью истолковывать, однако сегодня явлено святым посредством образов и пророчеств Ветхого Завета, понятных в свете [223] апостольских слов, поскольку на то пришло “свое время”.

Также апостол Петр, как провидец, говорит о проникновении в Церковь ложных учителей, которые коварно, тайно будут вносить пагубные ереси, отрицая даже то, что Господь купил их. Всматриваясь в наши дни, он пророчески говорит: “...В последние дни явятся наглые ругатели... говорящие: где обетование присутствия Его [Христа]?” и т.д. Он пророчествовал также, что “придет день Господень, как тать ночью” и т.п.

Апостол Иаков похоже пророчествует об окончании этого века, говоря: “Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас... вы собрали себе сокровище на последние дни” и т.д.

Однако самым замечательным провидцем, то есть пророком, из всех апостолов был апостол Иоанн: его видения, составляющие Книгу Откровения, самым знаменательным образом описывают будущее.

АПОСТОЛЬСКАЯ НЕПОГРЕШИМОСТЬ

Из вышеприведенного мы вправе верить, что апостолы так направлялись Господом посредством Его святого Духа, что все их публичные высказывания имели божественное вдохновение для наставления Церкви, являясь не менее безошибочными, чем изречения пророков предыдущей эпохи. Несмотря на чувство уверенности в правдивости их свидетельства и того, что все их обращения к Церкви имеют божественное одобрение, хорошо бы внимательно рассмотреть пять различных случаев, упомянутых в Новом Завете, которые обычно считают противоречащими мысли, что апостолы не ошибались в своих учениях. Мы критически рассмотрим их по порядку.

(1) Отречение Петра от нашего Господа накануне Его распятия. Нельзя возразить тому, что Петр совершил серьезную ошибку, о чем впоследствии искренне сожалел; но мы не должны забывать, что хотя это преступление было совершено им после того, как он был избран апостолом, оно случилось до [224] его помазания святым Духом в Пятидесятницу и до божественного назначения его апостолом в самом полном смысле. Более того, непогрешимость, вменяемая нами апостолам, касается их публичных учений и писаний, а не всех случаев и подробностей их жизни, которая, несомненно, была подвержена порокам их земных сосудов, поврежденных грехопадением, от которого пострадали все дети Адама. Слова апостола, что “сокровище сие мы носим в глиняных сосудах”, очевидно, касались как его самого, так и других апостолов, а также всех из числа Церкви – принявших святой Дух. Наш личный удел в большом примирительном деле нашего Учителя покрывает эти пороки плоти, которые противоречат нашим желаниям как Новых Творений.

Апостольская должность служить Господу и Церкви существовала совершенно обособленно от привычных немощей плоти, и была дана апостолам не по причине человеческого совершенства, а с учетом того, что они, по общему признанию, “были подобными людьми”, как и мы (Деян. 14: 15). Такая должность давала не реституцию – совершенство тленного тела – а исключительно новый ум и святой Дух для руководства им. Она не делала их мысли и поступки совершенными, а лишь направляла эти мысли и поступки, отчего публичные учения двенадцати были безошибочными – Словом Господа. На такого рода безошибочность претендуют папы: считается, что папой, когда он выступает официально или с кафедры, руководит Бог и не позволяет ему ошибаться. Такую непогрешимость папам приписывают на том основании, что они будто бы также являются апостолами, при этом упуская из виду и игнорируя факт, что согласно учению Священного Писания есть только “двенадцать апостолов Агнца”.

(2) Петр в одном из случаев “лицемерил” – был уличен в двуличности (Гал. 2: 11-14). На это обращают внимание как на доказательство, что апостолы в своем поведении не были непогрешимыми. Мы допускаем такое, поскольку, как нами замечено, апостолы также открыто это признавали (Деян. 14: 15); но мы повторяем, что этим человеческим слабостям не было позволено запятнать их труд, то есть их пользу как апостолов, которые “проповедовали вам, благовествуя Духом Святым, посланным с небес” (1 Пет. 1: 12; Гал. 1: 11, 12) – не мудростью человеческою, [225] но мудростью свыше (1 Кор. 2: 5-16). Эту ошибку Петра Бог тотчас исправил через апостола Павла, который доброжелательно, однако настойчиво “противостал ему, потому что он подвергался нареканию”. Апостол Петр воспринял это надлежащим образом. О том, что он полностью одолел эту слабость предпочтения к иудеям, в избытке свидетельствуют два его послания, в которых уже не найти и следа нерешительности по данному поводу или недостатка преданности в признании Господа.

(3) Утверждают, что апостолы надеялись, будто Господнее второе пришествие наступит очень скоро, возможно при их жизни, и что в этом они заблуждались доктринально и показывали, что их учения не достойны доверия. Мы отвечаем, что, по словам Господа, Он оставил апостолов в неопределенности относительно времени второго пришествия и установления Царства, лишь сказав им самим и всем прочим бодрствовать, чтобы, когда придет время этого события, они могли знать и не быть во тьме по этому поводу, как будет со всем миром. На их вопрос об этом, заданный после Господнего воскресения, последовал Его ответ: “Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти”. В таком случае, будем ли мы искать ошибку апостолов в том, чему, по словам Господа, полагалось на некоторое время быть божественной тайной? Конечно, нет. Однако видим, что под руководством Духа относительно “будущего” апостолы были самым тщательным образом ведены в своих высказываниях о времени второго пришествия. Поэтому их слова свидетельствуют о противоположном – что они вовсе не ожидали этого события при жизни.

Например, апостол Петр ясно говорит, что он писал свои послания с той целью, чтобы его свидетельство могло оставаться с Церковью после его кончины, – как ясное доказательство того, что он не надеялся жить до установления Царства (2 Пет. 1: 15). Апостол Павел, хотя и говорил, что “время уже коротко”, вовсе не намеревался утверждать, насколько оно коротко. Конечно, если смотреть с точки зрения недели из семи тысячелетних дней – седьмая из которых принесет Царство – то более, чем четыре шестых времени ожидания [226] уже прошло, и время по большей части миновало. Точно так же мы высказываемся ныне о земных делах, когда в четверг говорим, что неделя вот-вот закончится. Ап. Павел также говорил о времени своего ухода, о своей готовности положить свою жизнь, о своем выборе сделать именно так. Он обращает внимание на то, что день Господа придет как тать ночью. Он исправил некоторые ложные выводы по этому поводу, говоря: “Не спешите колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак: [ибо день тот не придет], доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели” и т.д. “Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время”.

(4) В качестве возражения говорится, что Павел, писавший: “Я, Павел, говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа” (Гал. 5: 2), – вынудил Тимофея обрезаться (Деян. 16: 3). Нас спрашивают: Не учил ли он, тем самым, ложно и вопреки своему собственному свидетельству? Отвечаем: Нет, Тимофей был иудеем, так как его мать была иудейкой (Деян. 16: 1). Обрезание было национальным обычаем среди иудеев, который начался до Закона Моисея и продолжился после того, как Христос положил конец Закону [Завету Закона], “пригвоздив [его] ко кресту”. Обрезание было дано Аврааму и его семени четыреста тридцать лет до того, как Закон был дан Израилю (как народу) на горе Синай. Петр был назначен апостолом для обрезанных (то есть для иудеев), а Павел – апостолом для необрезанных (то есть для язычников) (Гал. 2: 7, 8).

Его аргумент из Гал. 5: 2 не был адресован иудеям. Он обращался к язычникам, для которых единственным поводом иметь желание быть обрезанными или хотя бы думать об этом послужило то, что некоторые ложные учителя ввели их в заблуждение, говоря, что они обязаны держаться Завета Закона и одновременно принимать Христа, отчего вели их к пренебрежению Заветом Благодати. Апостол [227] здесь показывает, что для них быть обрезанными (из любых таких соображений) означало отвергнуть Завет Благодати и, следовательно, отвергнуть все дело Христа. Он не видел никаких препятствий для иудеев продолжать свой национальный обычай обрезания: это явствует из его слов в 1 Кор. 7: 18, 19, а также из его поведения с Тимофеем. Речь не о том, что Тимофею или всякому другому иудею следовало обрезаться, а о том, что в этом не было ничего плохого, ведь если бы ему довелось пойти к иудеям, это было бы ему на пользу – принося доверие иудеев. Но мы видим также, что ап. Павел твердо воспротивился этому, когда некоторые, ошибочно понимая вопрос, убеждали Тита – грека по рождению – обрезаться (Гал. 2: 3-5).

(5) Описание поведения Павла, находящееся в Деян. 21: 20-26, воспринимается как противоречащее его собственному изложению истины, как признак его заблуждения относительно учений и практик. Считается, что в результате такого неправильного поведения Павел был вынужден много страдать как пленник и окончательно был сослан в Рим. Однако подобного рода вывод не подкреплен фактами, изложенными в Священном Писании. Запись свидетельствует, что во время всего испытания Павел имел сочувствие и признание всех других апостолов, а также, что самое главное, постоянную милость Господа. Его путь одобрили другие апостолы. Об этом ему свидетельствовало пророчество – до того, как он отправился в Иерусалим (Деян. 21: 10-14), – что его ждут цепи и тюремное заключение. Верный своим убеждениям исполнить долг, он отважно встретил все предсказанные превратности. И когда он оказался в самой гуще трудностей, то, читаем, “Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме”. Позже, видим, Господь снова явил ему Свою милость, о чем читаем: “Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь и сказал: “Не бойся, Павел! Тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою” (Деян. 23: 11; 27: 23, 24).

Перед лицом этих фактов мы должны постараться понять [228] путь Павла, учитывая неизменность его смелого и благородного поведения – весьма высоко оценивая дело и свидетельство, которое Бог не только не осудил, но одобрил. Переходя к рассмотрению Деян. 21: 21-27, мы видим (стих 21), что Павел вовсе не учил, что иудейские обращенные не должны делать обрезание своим детям; он также не отвергал Закон Моисея, а, наоборот, почитал его, указывая на значительно большие и более величественные реалии, которые Закон Моисея так убедительно иллюстрировал. Поэтому, не отвергая Моисея, а почитая его самого и Закон, он говорит: “Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра”, показывая, что благодаря ему знание о мерзости греха увеличилось; что Закон столь величествен, что ни один несовершенный человек не мог повиноваться ему полностью, и что Христос, исполнив его, получил его награду и сегодня, под Заветом Благодати, предлагает как дар вечную жизнь и благословения тем, кто не способен исполнить закон, но верою принял, как прикрытие своих несовершенств, Его совершенное послушание и жертву, и стал Его последователем на пути праведности.

Некоторые обряды иудейской диспенсации – как, скажем, пост, празднование новолуний, субботних дней и праздников – были образом духовных истин, принадлежащих Евангельскому веку. Апостол ясно показывает, что Евангелие Завета Благодати не поддерживает и не запрещает их (Господняя Вечеря и Крещение явились лишь наставлениями символического характера, обязывающими нас – к тому же наставлениями новыми) (Кол. 2: 16, 17; Лук. 22: 19; Мат. 28: 19).

Один из таких иудейских символических ритуалов, именуемый “очищением”, который исполнил Павел и еще четверо иудеев, мы рассматриваем в настоящее время. Будучи иудеями, они имели право, при желании, не только посвятиться Богу во Христе, но и осуществить символ такого очищения. Именно это они и сделали: люди, бывшие с Павлом, дополнительно дали обет смириться перед Господом и народом, постригши свои головы. Эти символические церемонии стоили денег, поэтому такие требования, судя по всему, дополняли денежные “приношения” (столь большие для каждого), чтобы покрыть расходы Храма.

[229] Апостол Павел никогда не учил иудеев, что они свободны от Закона. Наоборот, он учил, что Закон имеет власть над каждым из них, пока они живы. Но он показывал также, что если иудей принял Христа и “умер с Ним”, это уладило требования Завета Закона в отношении этого иудея, делая его Божьим свободным человеком во Христе (Рим. 7: 1-4). Он учил также обращенных из язычников, что они никогда не были под иудейским Заветом Закона и что для них пытаться практиковать обряды и ритуалы иудейского Закона означало доверять этим символам для собственного спасения и не полагаться полностью на заслугу Христовой жертвы. В этом все апостолы сходились во мнении (См. Деян. 21: 25; 15: 20, 23-29).

На наш взгляд, Бог самым удивительным образом использовал двенадцать апостолов, делая их наиболее способными служителями Своей истины и направляя сверхъестественным путем в вопросах, о которых они писали, – чтобы ничто полезное для Божьего человека не было упущено – показав в словах их подлинных писаний столько заботы и мудрости, что об этом даже сами апостолы не догадывались. Слава Богу за это прочное основание нашей веры!

АПОСТОЛЫ НЕ ВЛАСТВОВАЛИ НАД БОЖЬИМ НАСЛЕДИЕМ

Следует ли считать апостолов в каком-либо смысле владыками в Церкви? Иными словами: после того, как Господь и Глава Церкви ушел, занял ли кто-нибудь из них место Главы? А может они вместе являются составным главой, чтобы занять Его место и принять бразды правления? Или может они или один из них были тем, чем считают себя папы римские, их мнимые преемники, – викариями, заместителями Христа для Церкви, которая есть тело Его?

Против такого рода гипотезы мы имеем ясное утверждение Павла (Еф. 4: 4, 5) – “Одно тело” и “один Господь”, поэтому среди различных членов этого тела, независимо от того, какова может быть сравнительная важность некоторых из них, следует признавать лишь одного Господа и Главу. Господь выразительно учил этому, когда говорил, обращаясь к толпам и к Своим ученикам: “Книжники и фарисеи... любят... чтобы [230] люди звали их: Учитель! А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья” (Мат. 23: 1, 2, 6-8). Опять же, обращаясь к апостолам, Иисус сказал: “Вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих” (Мар. 10: 42-45).

Также у нас нет доказательств того, что ранняя Церковь когда-либо считала апостолов господами в Церкви, или что апостолы когда-либо принимали такие полномочия или почести. Их поведение очень отличалось от папской идеи господства, а также известных служителей всех христианских сект. Например, Петр никогда не называл себя “князем апостолов”, как именуют его паписты; ни он, ни другие никогда не величали так друг друга и не принимали такого почитания от Церкви. Они обращались друг к другу, называли друг друга просто Петр, Иоанн, Павел и т.д., или же брат Петр, брат Иоанн и т.д.; и всех в Церкви приветствовали похожим образом – как братьев и сестер во Христе (Смотрите Деян. 9: 17; 21: 20; Рим. 16: 23; 1 Кор. 7: 15; 8: 11; 2 Кор. 8: 18; 2 Фес. 3: 6, 15; Флм. 7, 16). Написано, что даже сам Господь не стыдился всех их называть “братьями” (Евр. 2: 11), то есть что даже Он быль далек от властного поведения в употреблении Своего истинного и признаваемого господства, авторитета.

Также никто из этих ведущих слуг в ранней Церкви не носил священнические одежды, крест или четки и т.п., добиваясь для себя уважения и поклонения народа, поскольку, как учил их Господь, самые главные из них – это те, кто служит больше всего. Так, например, когда преследования рассеяли Церковь, вынуждая оставить Иерусалим, “одиннадцать” отважно стояли на своем, желая делать то, что придется, потому что в этот трудный час Церковь в других землях обращалась к ним, в Иерусалим, за поддержкой и [231] помощью. Если бы они бежали, вся Церковь оказалась бы в смятении и панике. И мы видим, что Иаков погиб от меча Ирода; с той же целью Петр был брошен в тюрьму и прикован к двум воинам (Деян. 12: 1-6); Павел и Сила во время своего служения подверглись многочисленным побоям и затем были ввергнуты в темницу, а их ноги – забиты в колоду; также Павел выдержал “великий подвиг страданий” (Деян. 16: 23, 24; 2 Кор. 11: 23-33). Разве они напоминали господ или вели себя как господа? Конечно, нет.

Петр был очень краток в этом, когда советовал старейшинам “пасти Божье стадо”. Он не говорил о своем стаде, своих людях, своей церкви, как многие служители говорят сегодня, но о Божьем стаде – не господствуя над наследием, а являя образец для стада – образец смирения, преданности, усердия и набожности (1 Пет. 5: 1-3). Также Павел говорит: “Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались позорищем для мира, для ангелов и человеков. Мы безумны Христа ради... в бесчестии. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, [как] прах, всеми [попираемый] доныне” (1 Кор. 4: 9-13). Во всем этом они не очень-то напоминали господ, не так ли? Противясь взглядам некоторых братьев, которые, по-видимому, хотели господствовать над Божьим наследием, Павел иронически говорит: “Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас”. Затем он предлагает единственно верный путь – путь смирения, – говоря: “Подражайте мне” в этом. И еще: “Итак каждый должен разуметь нас, как служителей [слуг] Христовых и домостроителей тайн Божиих” (1 Кор. 4: 8, 16, 1).

Затем тот же апостол добавляет: “Но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить [нам] благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши. Ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем [232] славы человеческой ни от вас, ни от других: мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими” (1 Фес. 2: 4-7). Апостолы не издавали ни булл, ни анафем, но среди их увещеваний, исполненных любви, мы находим такого рода высказывания: “хулят нас, мы молим”, “прошу и тебя, искренний сотрудник”, “старца не укоряй, но увещевай” (1 Кор. 4: 13; Фил. 4: 3; 1 Тим. 5: 1).

Ранняя Церковь должным образом уважала набожность и превосходящее духовное знание и мудрость апостолов, поэтому, считая их (как это было на самом деле) особо избранными Господними послами для себя, она сидела как ученик у их ног – не с лишенным мыслей и вопросов умом, а с намерением испытывать духов и проверять свидетельство (1 Иоан. 4: 1; 1 Фес. 5: 21; Ис. 8: 20). И апостолы, научая ее, поощряли такое состояние ума, которое требовало довода для ее надежды, поощряли его и были готовы его предоставить – не обольстительными словами человеческой мудрости (человеческой философии и теории), а проявлением Духа и силы, чтобы вера Церкви могла основываться не на человеческой мудрости, а на силе Бога (1 Кор. 2: 4, 5). Они не способствовали слепому и суеверному повиновению себе.

Читаем, что вериане “были благомысленнее Фессалоникских: они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания [чтобы видеть], точно ли это так”. Апостолы постоянно стремились показать, что Евангелие, которое они проповедовали, было тем самым Евангелием, которое неясно излагали древние пророки. Пророкам “открыто было, что не им самим, а нам [телу Христа] служило то, что ныне проповедано вам [апостолами], благовествовавшими Духом Святым, посланным с небес” (1 Пет. 1: 10-12), – что речь идет о том же Евангелии жизни и нетления, приведенном на свет самим Господом; что его более широкое толкование [233] и все подробности, явленные ими Церкви под руководством и наставлением святого Духа – то ли путем особых откровений, то ли с помощью других, более естественных средств, из которых были задействованы те и другие, – были исполнением Господнего обещания апостолам и через них всей Церкви: “Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить”.

Следовательно, вериане поступали правильно, исследуя Писания с целью увидеть, соответствует ли свидетельство апостолов Закону и пророкам, и сравнить их с учениями Господа. Наш Господь также приветствовал подобное желание проверить Свое свидетельство Законом и пророками, говоря: “Исследуйте Писания, ибо... они свидетельствуют о Мне”. Все божественное свидетельство обязано согласовываться – независимо от того, кем оно возвещено: Законом, пророками, Господом или апостолами. Их общая согласованность – доказательство их божественного вдохновения. Благодарение Богу, что мы видим наличие такой согласованности, отчего Священные Писания Ветхого и Нового Завета Господь именует “гуслями Божьими” (Отк. 15: 2). Различные свидетельства Закона и пророков являются струнами этих гуслей, которые, если настроить их святым Духом, обитающим в наших сердцах, и прикоснуться к ним пальцами преданных слуг и исследователей божественной истины, произведут самый прекрасный напев, когда-либо достигший бренных ушей. Хвала Господу за чудную мелодию блаженной “песни Моисея и Агнца”, которую мы выучили благодаря свидетельству Его святых апостолов и пророков, из которых Господь Иисус является главным!

И хотя свидетельство Господа и апостолов должно совпадать со свидетельством Закона и пророков, мы должны надеяться, что Они будут свидетельствовать как о новом, так и о старом, ведь пророки учили нас надеяться на это (Мат. 13: 35; Пс. 77: 2; Втор. 18: 15, 18; Дан. 12: 9). Поэтому мы видим, что они не только излагают скрытые истины древнего пророчества, но и являют новые откровения истины.

[234]
АПОСТОЛЫ, ПРОРОКИ, БЛАГОВЕСТНИКИ, УЧИТЕЛЯ

Согласно общепринятому в христианстве мнению, Господь оставил вопрос организации Церкви обстоятельствам, которые совершенно не соответствовали поставленным Им целям, надеясь, что в деле организации Его народ воспользуется своей собственной мудростью. Многие люди различного склада ума отдавали предпочтение более или менее строгим способам организации, и мы видим, что сегодня христиане по всему миру организованы по-разному, с той или иной строгостью, где каждая декларирует преимущества своей конкретной конфессии или системы руководства. Это неправильно! Как нелогично предполагать, что Бог, предвидев Новое Творение до основания мира, был столь небрежен в Своем деле, что оставил Свой верный народ без ясного понимания собственной воли и соответствующего порядка, или организации, для его благополучия. Тенденция человеческого ума направлена или к анархии с одной стороны, или к жесткой организации и рабству – с другой. Божественный порядок, избегая обеих этих крайностей, указывает Новому Творению в высшей степени простую организацию, избегая при этом всего, что сродни рабской зависимости. Действительно, наставление Священного Писания для каждого отдельного христианина таково: “Итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства” (Гал. 5: 1).

Демонстрируя этот божественный порядок, мы обязаны целиком ограничиться божественными записями и полностью проигнорировать церковную историю, помня, что предсказанное “отступление” начало действовать уже в апостольские времена. Затем оно быстро продолжилось после смерти апостолов, достигая кульминации сперва в папской системе. Используя библейское повествование, мы можем добавить к записям Нового Завета образные предписания Закона, при этом постоянно помня, что эти образы представляли не только события в течение Евангельского века, но представляли также порядок грядущего Тысячелетнего века. Например, День Примирения и то, что в нем происходило, представляло, как мы [235] видели, этот Евангельский век. В тот день Первосвященник носил не свои славные, а священные одежды, то есть льняное платье, – иллюстрируя факт, что в течение этого Евангельского века ни Господь, ни Церковь не занимают видного, славного места в глазах людей. Все их положение показано как положение чистоты, праведности, что образно показано в льняной одежде, которая, в случае Церкви, символизирует праведность ее Господа и Главы. После Дня Примирения Первосвященник одевал свои славные одежды, символизирующие славу, почести и т.п. авторитета и славы Христа в Тысячелетнем веке. Церковь представлена с Господом в славе этого образа, ведь если голова Первосвященника представляла нашего Господа и Учителя, то тело священника представляло Церковь. Следовательно, славные одежды представляли величие и почести всего Царственного Священства, когда наступит время возвышения. Папская иерархия – ложно утверждая, что царствование Христа осуществляется по доверенности, что папы являются его наместниками и что кардиналы, архиепископы и епископы представляют Церковь в славе и власти, – пытается осуществлять гражданский и религиозный контроль над миром, подменяя славу и почести избранного Нового Творения ношением вычурной представительной одежды. Истинное Царственное Священство, тем не менее, по-прежнему носит белую одежду жертвования и ожидает истинного Господа Церкви, а также истинного возвышения к “славе, чести и бессмертию”, когда последний член из числа избранных совершит свой удел в деле жертвования.

За указаниями относительно организации и правил в Церкви во времена ее унижения и жертвования мы должны обращаться прежде всего к Новому Завету. Факт, что эти правила не изложены в некой сжатой форме, не должен сдерживать нас от надежд и поисков того, что они все же являются полноценной системой. Мы должны бороться против естественных склонностей наших искаженных представлений о законах и должны помнить, что [236] Церкви, как сынам Бога, дан “совершенный закон свободы”, потому что они уже не слуги, но сыны, а сыны Бога должны учиться пользоваться свободой сыновнего положения и этим показать более обстоятельно свое абсолютное повиновение закону и принципам любви.

Апостол рисует перед нашим умом картину Нового Творения, которая иллюстрирует весь предмет. Речь идет о телосложении человека, голова которого символизирует Господа, а различные части и члены – Церковь. В 1 Кор. 12 эта тема истолкована величественным образом, к тому же с большой простотой. Представленное объяснение таково: “Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос [одно тело, то есть общество, состоящее из многих членов]. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело [иудеи или эллины, рабы или свободные]”. Апостол продолжает обращать внимание на такой факт: как хорошее самочувствие человеческого тела зависит главным образом от единства, согласия и взаимодействия всех его членов, так дело обстоит и с Церковью, телом Христа. Если один член переносит боль, ослабленность или потерю милости, это затрагивает все члены – сознательно или произвольно – и если один член имеет особое благословение, утешение или ободрение, то, соответственно, все другие имеют удел в этих благословениях. Он советует нам (стих 23) стремиться покрывать и прятать слабости, недостатки и пр. нашего буквального тела, стремясь принести ему облегчение и помощь. То же самое должно быть с Церковью, телом Христа: самые немощные члены должны иметь особую заботу и должны быть окружены доброжелательностью – любовью, “дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге” – о самом неприметном, а также о наиболее привилегированном члене (стих 25).

Исходя из этого, Господняя организация Церкви действительно очень сложна, но как в природе, так и в случае благодати – где имеется сложная организация, там меньше необходимости в шинах и бинтах. Дерево тщательно сформировано и имеет правильное строение от верхушки до корня, однако ветки не удерживаются хитроумными креплениями, связками, винтами, или [237] печатными законами и правилами. То же самое с телом Христа. Если оно должным образом отрегулировано, согласовано и устроено согласно тому, что изложено Господом, то нет необходимости в шкивах, шплинтах или винтах для удержания различных членов вместе – нет никакой необходимости в законах, вероучениях и мудреных человеческих изобретениях, чтобы свести их и удержать вместе. Узами единства является один Дух, и доколе пребывает дух жизни, должно быть и единство, тождество тела. Будет ли это сильная или слабая связь, зависит от наличия Духа Господа.

Апостол следует еще дальше и обращает внимание на то, что Бог является  надзирателем дел этой организации, Нового Творения, которую Он сам замыслил и которой положил начало. Вот его слова: “И вы – тело Христово, а порознь – члены. И иных Бог поставил в Церкви [Ecclesia, теле], во-первых, апостолами, во – вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, [иным дал] силы [чудодейственные], также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки”. Для многих, привыкших ставить себя, а также друг друга в положение славы, почета, ответственности и служения в Церкви, будет новой мыслью осознать, что Бог обещал руководить в этом вопросе теми, кто обращается к Нему за руководством и кем руководит Его Слово и Дух.

Если бы удалось помнить об этом, то немногие осмелились бы добиваться ведущих мест и пользоваться, по примеру политиков, связями для получения почетных положений! Осознавать божественную опеку над истинной Церковью означает, прежде всего, умение отличить истинную Церковь от номинальных систем, а затем стремление с благоговением и смиренностью познавать божественную волю относительно всех постановлений, служений и слуг истинной Церкви.

Апостол спрашивает: “Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учителя?”, – полагая, что все согласятся, что это не так; и что всякий занимающий любое из этих положений должен быть в состоянии представить некоторое доказательство своего божественного назначения и должен исполнять свои обязанности, то есть служение, не угождая людям, а угождая великому надзирателю Церкви – ее Главе и Господу. Апостол обращает наше внимание на факт, что эти различия [238] в Церкви отвечают различиям между членами буквального тела, что каждый член необходим и никем нельзя пренебречь. Глаз не может сказать ноге: ты мне не нужна; или уху: ты мне не нужно; или руке: ты мне не нужна. Если бы все они были одним членом, то где было бы тело? “Тело же не из одного члена, но из многих” (Стихи 19, 14).

Правда, сегодня нет такого разнообразия членов в Церкви, потому что, как обратил внимание апостол, “языки суть знамение не для верующих, а для неверующих”, как и чудеса. Когда апостолы, в которых пребывала власть передавать эти дары Духа, умерли, и когда принявшие эти дары от них, тоже умерли, эти чудеса – дары, – как мы уже видели, прекратились в Церкви. Однако в Церкви по-прежнему найдется соответствующий труд для каждого мужчины и для каждой женщины – возможность служить Господу, Истине и сочленам тела Христа, каждый согласно своим естественным способностям. Когда эти чудеса прекратились, на их место пришло просвещение в Истине, в знании Господа и в благодатях Духа. Даже в то время, когда эти второстепенные дары исцеления, языков, толкований и чудес находились в Церкви, апостол наставлял братьев “ревновать о дарах больших”.

Нельзя было разумно ревновать, то есть думать, об апостольстве, поскольку было лишь двенадцать апостолов. Но они могли ревновать о том, то есть желать того, чтобы быть пророками (толкователями) или учителями. “И я, – добавляет апостол, – покажу вам путь еще превосходнейший” (стих 31). Он продолжает показывать, что превыше любого из этих даров, то есть служений, в Церкви находится честь обладать большой мерой духа Учителя – Любовью. Он показывает, что самый смиренный член в Церкви, достигший совершенной любви, достиг уровня, который выше и благороднее в глазах Господа, нежели уровень того или иного апостола или пророка, или учителя, которому недостает благодати любви. Он заявляет, что какими бы ни были дары, если недостает любви, то все напрасно и неприемлемо в глазах Господа. [239] Безусловно, можем быть уверены, что никто не мог бы с Господнего одобрения долго занимать положение апостола, или пророка или учителя в Церкви, если он не достиг уровня совершенной любви, или, по крайней мере, не стремился к этому критерию. В противном случае ему неминуемо будет позволено уйти во тьму и, возможно, стать учителем лжи вместо учителя Истины – сделаться слугою сатаны, чтобы просеивать братьев.

В своем письме к Ефесянам (4: 1-16) апостол повторяет этот урок единства Церкви, как одного тела из многих членов под одним Главою, Христом Иисусом, и объединенного одним духом – духом любви. Он убеждает всех этих членов поступать достойно своего звания в покорности, смирении, долготерпении, прощая друг другу с любовью, стремясь сохранять единство Духа в союзе мира. В этой главе апостол упоминает различные члены тела, определенные для особого служения в нем, излагая нам цель такого служения словами: “И Он поставил одних [быть] апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения [приготовления их к славному служению, то есть службе, Тысячелетнего Царства], для созидания [строительства] Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова; дабы мы... истинною любовью все возращали в Того, Который есть глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей... получает приращение для созидания самого себя в любви” (Еф. 4: 11-16).

Перед нами картина, нарисованная для нас апостолом – картина человеческого тела, все еще маленького и неразвитого. По его словам божественная воля состоит в том, чтобы все различные члены тела возрастали до полного развития, полноты крепости и силы. “Мера полного возраста” – вот образ, представляющий Церковь в надлежащем, завершенном ее виде. [240] Рассматривая образ дальше в течение всего века до нынешнего времени, мы видим, что члены один за другим засыпали, чтобы дожидаться грандиозного устройства на утро Тысячелетия в Первом Воскресении, что их места постоянно восполнялись, отчего Церковь никогда не была без полноценной организации, хотя временами могло быть больше немощи в одном члене и больше силы – в другом. Тем не менее, каждому члену во всякое время следовало стремиться делать все от него зависящее для созидания тела, для укрепления членов и для их совершенствования в благодатях Духа – “доколе все придем в единство веры”.

Единство веры желательно; к нему следует стремиться – но не к тому единству, которое обычно ставят себе целью. Единство должно отвечать “вере, однажды преданной святым” в ее чистоте и искренности, с полной свободой для каждого члена иметь различные взгляды на второстепенные вопросы и без каких-либо указаний относительно человеческих домыслов, теорий и пр. Библейское представление о единстве основывается на фундаментальных принципах Евангелия. (1) Наше искупление драгоценной кровью и наше оправдание благодаря проявлению веры в него. (2) Наше освящение, отделение себя для Господа, Истины и служения им – включая служение братьям. (3) Вне этих главных положений, на основании которых следует добиваться единства, не может быть никакого библейского общения. По всякому другому пункту следует предоставлять самую полную свободу с желанием видеть самому и помочь другим видеть божественный план в каждой его черте и подробности. Вот так каждый член тела Христа, сохраняя свою личную свободу, обязан настолько полно быть преданным Главе и всем членам, что ему будет в радость возлагать все свое и даже саму жизнь ради них.

Мы уже рассмотрели особый труд апостолов, а также факт, что их число было ограничено и что они по-прежнему совершают свое служение в Церкви, обращаясь, как Господние словесные орудия, к Его народу посредством Его Слова. А теперь рассмотрим кое-что относительно [241] других видов служения Церкви, к которым апостол обращается как к Господним дарам для всего тела, Eкклесии.

Господь дает апостолов, пророков, благовестников, пастырей, учителей для благословения всего тела для его нынешнего и для вечного благополучия. Тем, кто искренне полагается на Господа как на Главу, Наставника, Руководителя Церкви, Его тела, следует надеяться, рассчитывать и обращать внимание на Его дары во всех этих отношениях, а также принимать и использовать их, если они хотят иметь обещанное благословение. Эти дары не навязаны Церкви, и те, кто ими пренебрегает, когда они предложены, несут соответствующие потери. Господь поставил их в Церкви в самом начале и, тем самым, дал нам образцовый порядок в Церкви, оставив Своему народу следовать представленному примеру и получать соответствующие благословения, или же проигнорировать данный пример и получать соответствующие трудности и разочарования. Так давайте, если хотим, чтобы Господь вел нас и учил, стремиться познавать, каким образом Он поставил различные члены вначале, и какие дары такого рода Он посылает Своему народу с тех пор, чтобы нам ценить любые такие дары, оказывающиеся в нашем распоряжении, и более ревностно употреблять их в будущем.

Апостол говорит, что Господу угодно, чтобы в теле не было никакой схизмы – никаких расколов, никаких разделений. При человеческих методах разделения неминуемы – за исключением периода папского триумфа, когда номинальная система сделалась могущественной и пользовалась жестокими методами преследования всех, кто не был с ней полностью согласен. Но то было единство силы, принуждения – внешнее единство, а не единство сердца. Кого Сын делает свободными, никогда не могут участвовать всем сердцем в такого рода обществах, в которых личная свобода полностью уничтожена. Трудность в случае протестантских вероисповеданий заключается не в том, что они слишком либеральны и, следовательно, разделены на многие части, а, скорее, в том, что они по-прежнему содержат много духа материнской институции без наличия силы, которую она в свое [242] время использовала для сокрушения и подавления свободы мысли. Мы, конечно же, удивим многих, сказав, что вместо слишком многих разделений, расколов такого рода, какие мы видим на каждом шагу, реальной потребностью Церкви Христа является еще большая свобода – пока каждый отдельно взятый член не станет свободным и независимым от всех человеческих пут, вероучений, исповеданий и т.д. Если каждый отдельно взятый христианин будет твердо стоять в свободе, которую даровал ему Господь (Гал. 5: 1; Иоан. 8: 32), и если каждый отдельно взятый христианин присоединится в своей преданности к Господу и Его Слову, то очень скоро подлинное единство, которое прививает Священное Писание, станет заметным, и все истинные дети Бога, все члены Нового Творения, будут столь же открыто привлечены к всякому другому такому же свободному члену и будут связаны друг с другом узами любви намного сильнее, чем это бывает с людьми, объединенными в земные системы и общества. “Ибо любовь Христова объемлет нас” [держит нас вместе – Young Concordance] (2 Кор. 5: 14).

Все члены семьи Аарона были пригодны для различных служений священства; тем не менее, существовали определенные ограничения, препятствия и признаки негодности для такого служения. То же самое мы имеем среди прообразного “Царственного Священства”: все они – священники, все они – члены помазанного тела, и это помазание означает для каждого полное право проповедовать и учить радостной вести, как написано: “Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем” и т.д. Хотя эти слова относились особо к Главе Христа, Нового Творения, Царственного Священства, они применимы также ко всем членам, то есть в общем смысле каждое посвященное дитя Бога имеет в своем помазании святым Духом полное право, полномочие проповедовать Слово – “возвещать совершенства Призвавшего нас из тьмы в чудный Свой свет” (1 Пет. 2: 9).

Но как от образных священников требовалось быть свободными от определенных пороков и обязательно достичь определенного возраста, так и между членами Царственного [243] Священства есть некоторые, кому недостает квалификаций для публичного служения, которыми обладают другие. Каждый должен трезво (Рим. 12: 3, 6) определить для себя, какой мерой Божьих даров он обладает, то есть, какова мера его служения и ответственности. Похожим образом все члены должны учитывать естественные, а также духовные квалификации и навыки друг друга, и судить о божественной воле соответственно. В образе возраст был учитываемым фактором. В случае прообразных священников это, очевидно, означает опыт, развитие характера. Буквальный порок косоглазия, возможно, означает в случае прообразного священства неумение вникнуть в смысл и отсутствие ясного видения духовных вещей, что, естественно, может стать препятствием для публичного служения в Церкви. Похожим образом все различные пороки, служившие помехой для образного священства, возможно, представляют различные моральные, физические и умственные несоответствия среди прообразного Царственного Священства.

Тем не менее, как имеющие пороки священники (в образе) пользовались, наподобие других, всеми привилегиями относительно собственного содержания, потребления хлебов предложения, жертв и т.д., так и в нашем случае (в прообразе) –пороки, которые могут препятствовать члену тела Христа быть публичным слугой Церкви и Истины, не должны препятствовать его духовному развитию и признанию того, что он имеет равные права со всеми другими за духовным столом Господа и перед престолом благодати. Как никто не мог занимать должность Первосвященника, если он не был физически безупречным и совершеннолетним, так и те, кому предстоит быть служителями Истины в “слове и учении”, не должны быть из новообращенных, а должны быть членами тела, зрелый характер которых, знание и плоды Духа квалифицировали бы их для такого служения. Таких следует признавать старейшинами – не обязательно пожилыми, в летах, но старейшинами, то есть старшими, зрелыми в Истине и способными советовать и наставлять братьев согласно Господнему Слову.

Так воспринимая смысл слова “старейшина”, мы видим насколько обоснованны Писания, говорящие, что все, становящиеся на путь духовного служения [244] Истине, обоснованно охарактеризованы выражением “старейшины” – исполняют ли они служение в качестве апостола, пророка, благовестника, пастыря или учителя. Чтобы занимать любое из этих положений службы обязательно быть признанным в качестве старейшины в Церкви. Так апостолы говорили, что они были старейшинами (1 Пет. 5: 1; 2 Иоан. 1); и когда речь идет о них, как о служителях (слугах) Церкви, и об их избрании, они упоминаются в нашем общем переводе Библии под названием:

ЕПИСКОПЫ, СТАРЕЙШИНЫ, ПАСТОРЫ

Эти три выражения, однако же, вводят в заблуждение по причине неверного их употребления в церквях различных деноминаций. Вот почему для нас важно объяснить, что слово “епископ” означает попросту “блюститель”, и что каждый назначенный старейшина считался блюстителем большого или малого дела. Так, например, однажды апостол был встречен старейшинами Церкви в Ефесе, и, давая им прощальное наставление, сказал: “Внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями” (Деян. 20: 28).

Однако под Господним провидением некоторым из этих старейшин было дано иметь более широкое влияние (надзор) в Церкви, отчего их вполне можно было назвать общими блюстителями. Такими были все апостолы – при этом апостол Павел имел более широкий надзор, главным образом среди Церквей, основанных в языческих землях – в Малой Азии и Южной Европе. Однако такое положение общего блюстителя не ограничивалось апостолами: Господь в Своем провидении воздвиг и других служить Церкви таким же образом – “не для гнусной корысти, но из усердия”, из желания служить Господу и братьям. Сначала Тимофей был занят в этой службе под руководством апостола Павла и отчасти как его представитель, и был представлен различным группам, екклесиям, Господнего народа. Господь был и по-прежнему остается полностью правомочным посылать таких угодных Ему блюстителей, чтобы давать советы и наставления Своему стаду. И Господний народ должен в полной мере быть [245] способным рассудить ценность совета, данного такими блюстителями. Его должна засвидетельствовать набожная жизнь, смиренное поведение и дух самопожертвования, а также отсутствие всякого коварства ради почести и гнусной корысти. Кроме того, его должно засвидетельствовать то, чему они учат: способно ли оно выдержать испытание всестороннего исследования Библии – ежедневного разбора Священного Писания с целью увидеть, полностью ли соответствует изложенное ими букве и духу Слова. Мы видели, что так происходило в случае учений апостолов: они сами приглашали к этому братьев, хваля особо тех, кто был внимателен в этом без придирчивости и критиканства (Деян. 17: 11).

Однако, насколько мы способны судить из истории Церкви, дух соперничества и любви к почестям быстро занял место духа смиренной преданности и самопожертвования, тогда как легковерие и лесть без труда вытеснили изучение Священного Писания. В результате блюстители постепенно стали властными – постепенно начали требовать для себя равенства с апостолами и т.д. – пока, наконец, между ними не возникло соперничество и некоторые из них не добились известности и не стали выделяться титулом верховного епископа, то есть архиепископа. В свою очередь, соперничество между этими архиепископами привело к возвышению одного из них к положению папы. Тот же дух с тех пор преобладал в большей или меньшей мере не только в папстве, но и среди тех, кто был прельщен и введен в заблуждение его примером – вопреки простоте первоначального порядка. Как следствие, мы обнаруживаем сегодня, что организация, преобладавшая в ранней Церкви – без сектантского названия и без славы, чести и власти некоторых над многими, и без разделения на клир и мирян –не считается организацией вообще. Мы счастливы, тем не менее, занять свое место среди этих презренных, чтобы тщательно копировать пример ранней Церкви и радоваться похожими свободами и благословениями.

А так как все старейшины Церкви являются блюстителями, опекунами, сторожами интересов Сиона – некоторые местного уровня, а некоторые в более широком и общем смысле – то каждый, в зависимости от своего таланта и способности, может служить стаду: один как [246] благовестник, если квалификации делают его пригодным и условия позволяют ему идти и проповедовать истину начинающим – находить имеющих ухо слушать благую весть и т.д.; другой может служить стаду как пастор (пастырь) благодаря особому умению общаться, дающему возможность надзирать интересы Господнего народа лично, индивидуально – посещая дома, ободряя, укрепляя, стремясь сплотить и защитить от волков в овечьей одежде, готовых кусать и пожирать. Также “пророки” имели свои особые квалификации для служения.

Слово “пророк” сегодня, как правило, не употребляется в том широком смысле, в котором его употребляли в давние времена, а скорее воспринимается как провидец, предсказатель. Слово “пророк”, однако же, означает лишь “выступающий публично” – оратор.  Имеющий видения, то есть получивший откровения, также может быть пророком, в смысле изложения их, однако эти две мысли четко разграничены. В случае Моисея и Аарона Моисей был больше, был божественным представителем, и Господь сказал ему: “Смотри, Я поставил тебя богом [тем, кто превосходит, сильным] фараону, а Аарон, брат твой, будет твоим пророком” – представителем, словесным орудием (Исх. 7: 1). Мы уже видели, что некоторые апостолы были провидцами в том смысле, что им было дано знание будущего. Следует отметить для себя, что почти все они были также пророками, то есть публичными ораторами – особенно Петр и Павел. Однако было много других выступавших публично, то есть пророков. Одним из них, например, был Варнава; и написано, что “Иуда и Сила, будучи также пророками [говорившими публично], обильным словом преподали наставление братьям” (Деян. 15: 32).

В Священном Писании нет даже намека на то, чтобы любое лицо, не имеющее квалификации для исполнения того или иного дела, считать Господним поверенным на должность, для которой у него отсутствует особое умение. Обязанность каждого члена в теле Христа служить другим в зависимости от своих талантов – своих способностей, а также чтобы каждый обязательно был достаточно сдержан, достаточно скромен, “не думая [о себе] [247] более, нежели должно думать; но думая скромно”, исходя из действительной полезности талантов, дарованных ему Господом. Также Церковь не должна признавать тех из ее числа, кто по той же причине хочет возвыситься. Наоборот, следует принимать во внимание покорность как одно из неотъемлемых качеств для того, чтобы быть старейшиной или служить в каком-нибудь деле. Поэтому если кажется, что два брата имеют одинаковый талант, но один из них честолюбив и навязчив, а другой – скромен и застенчив, то Дух Господа, являющийся духом мудрости и здравого ума, наставит Господний народ ценить более смиренного брата, как того, которому Господь особо благоволит и желает поставить его на более видное место в служении.

Удивляет не то, что “козлы” и похожие на них овцы в Господнем стаде стремятся к лидерству, а то, что истинные овцы, которые различают голос Учителя, знают Его Дух и стремятся исполнять Его волю, угодливо позволяют таким козлам или похожим на них овцам принимать лидерство над собой. Это хорошо, что мы привержены миру со всеми людьми, но там, где мы пренебрежительны к Слову и Духу Господа ради покоя, последствия непременно будут в той или иной мере губительными. Было бы хорошо, чтобы все имели понятливый, как у овцы, нрав, но необходимо также, чтобы овцы имели характер, иначе они не смогут быть победителями. А если у них есть характер, они должны помнить слова Главного Пастыря: “Овцы Мои слушаются голоса Моего... и они идут за Мною”, “за чужим же не идут... потому что не знают чужого голоса” (Иоан. 10: 5, 27). Поэтому обязанность каждой овцы – обратить особое внимание на слова и поведение каждого брата перед тем, как посодействовать ему в выдвижении на блюстителя – местного или общего. Они должны сперва убедиться в том, что у него есть подлинные квалификации старейшины в Церкви – что он трезв в основополагающих учениях Евангелия – примирении, искуплении драгоценной кровью Христа – и полностью посвящен Ему, Его посланию, Его братьям, Его службе. Да, они должны быть снисходительны и доброжелательны к самым слабым агнцам и ко всем умственно и морально прихрамывающим овцам, но они [248] будут совершать насилие по отношению к божественному порядку избирая таких своими лидерами, старейшинами. Они не должны иметь никакой симпатии к козлам или к волкам в овечьей одежде, стремящимся захватить место и полномочия в Церкви.

Следует признать, что для Екклесии значительно лучше не иметь никакого публичного слуги, чем иметь предводителем златоустого “козла”, который, конечно же, не “управит сердца их в любовь Божию”, а соблазнит в злом направлении. Против таких наш Господь предостерег Церковь, и о таких апостол высказался словами: “Из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно [ошибочные, вводящие в заблуждение учения], дабы увлечь учеников за собою [искусно привлечь к себе последователей]”. Апостол говорит, что многие последуют их пагубным путям, и через них Истина будет в поношении (Деян. 20: 30; 2 Пет. 2: 2).

Мы видим такое сегодня. Многие проповедуют себя вместо проповедовать Евангелие, благую весть Царства. Они привлекают учеников к себе и своим вероисповеданиям вместо того, чтобы привлекать их и присоединять только к Господу, как членов Его тела. Они стремятся быть главами церквей вместо того, чтобы убеждать всех членов тела обращаться непосредственно к Господу как Главе. От всех таких мы должны отворачиваться: истинные овцы никаким образом не должны их поддерживать на их ошибочном пути. Апостол Павел говорит о них, что они имеют вид благочестия, но силы его отреклись (2 Тим. 3: 5). Они ярые сторонники дат, внешних форм, обрядов, церковных властей и т.п., они высоко ценимы людьми, однако являются мерзостью в глазах Господа, говорит апостол. Истинные овцы не только должны быть внимательны, чтобы узнать голос истинного Пастыря и последовать за Ним, но должны помнить о том, чтобы не следовать примеру, не поддерживать и не воодушевлять тех, кто занимается самовозвеличением. Каждого достойного доверия в Церкви в качестве старейшины следует достаточно познать заранее, чтобы такое доверие было оправданным – “не из новообращенных”, говорит апостол. Новообращенный может наделать Церкви вреда и может навредить себе, сделавшись надменным и, тем самым, оставив Господа, [249] правильный дух и узкий путь к Царству.

Апостол Павел* дает очень понятный совет относительно того, кто может быть признан Церковью в качестве старейшин, описывая подробно, каким должен быть их характер и т.д. В своем письме к Тимофею об этом (1 Тим. 3: 1-7) он повторяет то же самое, только несколько другими словами. В обращении к Титу, который, очевидно, был еще одним общим блюстителем (Тит. 1: 5-11), он описывает их обязанности перед Церковью. Апостол Петр говорит по этому поводу: “Пресвитеров ваших прошу я, сопресвитер,.. пасите стадо Божие, какое у вас, с бдительным вниманием... не ища постыдной наживы, но из усердия, и не как господствующие над уделами, но подавая пример стаду” (1 Пет. 5: 1-3).

-----------------
*1 Тим. 3: 2; 5: 17; 1 Фес. 5: 12; Иак. 5: 14.
-----------------

Они должны быть благородными людьми, которые ведут чистую жизнь и имеют только одну жену. Если у них есть дети, следует обратить внимание на то, в какой мере отец осуществлял полноценное влияние на свою семью, ведь из этого можно логично судить, что если он уклонялся от своей обязанности по отношению к детям, то вероятно будет неблагоразумен, то есть несостоятелен, в своих советах и общем служении среди Господних детей в Екклесии, Церкви. Он не должен быть двоедушным, вероломным, не должен скандалить или быть вздорным. Он должен иметь хорошую репутацию у находящихся вне Церкви: не потому, что мир когда-нибудь полюбит или должным образом оценит святых, а потому, что мир не должен, по крайней мере, иметь повод указывать на что-нибудь унизительное в их характере – относительно честности, порядочности, нравственности, правдивости. Также нет никаких ограничений относительно числа старейшин в Церкви, Екклесии.

В дополнение к вышеупомянутым ограничениям необходимо, чтобы старейшина был “учительным”. Иными словами, он должен обладать способностями учителя, преподавателя, толкователя божественного плана, и, тем самым, быть способным помогать Господнему стаду в слове и учении. Для старейшин не обязательно обладать [250] талантом, квалификациями “пророка”, то есть публичного вещателя. В одной и той же Церкви может оказаться несколько обладающих способностями учителя, а также пастырскими и прочими квалификациями старейшины, однако, возможно, никто из них не имеет квалификаций публичного вещателя, толкователя божественного плана. Следует доверять Господу, что Он воздвигнет таких слуг, какие нужны, но если он не снабдил никакими, то в подобной необходимости можно сомневаться. Здесь мы можем заметить, что самыми процветающими Екклесиями, собраниями, или конгрегациями, являются те, в которых нет больших талантов для публичного вещания и в которых, в результате, исследование Библии скорее правило, чем исключение. Священное Писание ясно показывает, что таким был обычай также в ранней Церкви: когда они собирались вместе и была возможность воспользоваться различными талантами, какими обладали разные члены тела, – то один говорил, другие – молились, и многие, если не все, – пели. Опыт показывает, что те группы Господнего народа, которые следуют этому правилу наиболее тщательно, получают наибольшую меру благословения и развивают самый сильный характер. Каким бы красноречивым и хорошим не было то, что воспринимается лишь ухом, оно не производит столь полного впечатления на сердце, как тогда, когда мы сами используем свой ум. Именно так происходит в случае правильно проводимого исследования Библии, в котором всех следует поощрять принимать участие.

Другие старейшины, возможно, не такие способные учить, могут умело проводить собрания молитв и свидетельств, которые должны быть частью различных собраний Господнего народа. Кто видит, что он обладает хорошим талантом увещевать, должен пользоваться этим талантом, а не позволять ему лежать даром, пытаясь при этом употреблять талант, которым он особо не обладает. Апостол говорит: “увещатель ли, увещевай”, – употребляй свою способность и службу в этом направлении; “учитель ли [имеющий талант объяснять – делать Истину понятной], – в учении”.

[251] Как слово “епископ”, “блюститель”, имеет широкое значение, так и слово “пастор”. Никто, кроме старейшины, не правомочен быть пастором, то есть блюстителем, пастырем. Пастор, то есть пастырь стада, является блюстителем стада; эти два слова практически синонимы. Господь Иегова – наш Пастор, то есть Пастырь в наивысшем смысле слова (Пс. 23: 1), а Его Единородный Сын, наш Господь Иисус, является великим Пастырем и Епископом (блюстителем) наших душ – всего стада, повсюду. Все общие блюстители и “пилигримы” являются пастырями, то есть пасторами, – смотрящими за интересами всего стада; и каждый местный старейшина является пастором, пастырем, блюстителем местного масштаба. Таким образом, можно видеть, что старейшины в Церкви должны обладать, в первую очередь, общими квалификациями, делающими их пригодными для старейшинства. Во-вторых, их особые естественные квалификации должны определять, в какой части службы они могут лучше всего служить Господнему делу: некоторые в связи с евангелизацией, а другие –  с пасторским трудом среди уже евангелизированных овец, уже посвященных, уже находящихся в стаде; некоторые локально, а некоторые в более широких пределах.

Читаем: “Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении” (1 Тим. 5: 17, 18). На основании этих слов номинальная церковь создала класс Господствующих Старейшин и потребовала для всех старейшин руководящего, то есть влиятельного и даже властного, положения между братьями. Такого рода определение “господствующие” противоречит всем высказываниям Священного Писания в этом вопросе. Тимофей, занимающий положение общего блюстителя, старейшины, имел наставление апостола, который говорил: “Старца [старейшину] не укоряй, но увещевай... как братьев” и т.д. “Рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем”. Понятно, здесь ничто не дает право на автократическое правление, или диктаторское поведение. Смирение, доброта, долготерпение, братолюбие, любовь обязаны быть видимыми квалификациями тех, кого признают старейшинами. Они должны, в каждом смысле слова, быть образцом для стада. Окажись они диктаторами, [252] то пример для стада был бы в том, что все должны быть диктаторами. Но если они будут смиренными, долготерпеливыми, сдержанными, добрыми и любящими, тогда иллюстрация для всех будет соответствующей. Более точный перевод оговариваемого нами отрывка показывает следующий его смысл: почет следует оказывать старейшинам в меру того, как они показывают верность принятым обязанностям служения. Поэтому мы могли бы перевести этот отрывок так: Пусть видные старейшины считаются достойными двойной чести, особенно те, которые усердствуют в трудном деле проповедования и обучения.

ДИАКОНЫ, СЛУЖИТЕЛИ, СЛУГИ

Как слово “епископ” означает попросту “блюститель”, а ни в коем смысле “владыка, господин”, хотя люди постепенно начали ложно так его понимать, так и слово “диакон” буквально означает “слуга, служитель”. Апостол говорит о себе и о Тимофее как о “служителях Божиих” (2 Кор. 6: 4). Слово, переведенное здесь как “служители”, происходит от греческого “diakonos”, что означает “слуги”. Еще апостол говорит: “Способность наша от Бога. Он дал нам способность быть служителями Нового Завета” (2 Кор. 3: 5, 6). Также здесь греческое слово “diakonos” переведено на “служители” и означает “слуги”. По сути дела апостол говорит, что он сам и Тимофей были диаконами (слугами) Бога и диаконами (слугами) Нового Завета. Из этого можем видеть, что все истинные старейшины в Церкви являются диаконами, то есть слугами Бога, Истины и Церкви – иначе они не были бы признаны старейшинами вообще.

Мы не хотим, чтобы сложилось впечатление, будто в ранней Церкви не существовало никакого различия в службе. Совсем наоборот. Мы стремимся показать, что даже апостолы и пророки, бывшие старейшинами в Церкви, все были диаконами, то есть слугами, как сказал наш Господь: “Больший из вас да будет вам слуга [diakonos]” [253] (Мат. 23: 11). Характер и преданность такого слуги должны ознаменовываться степенью почести и уважения, какие следует воздавать всякому в екклесиях Нового Творения. А поскольку в Церкви были слуги, не подходящие по своим талантам и прочее считаться старейшинами, так как они были менее способны учить и менее опытны, то апостолы и пророки (учителя) в разных случаях избирали (помимо назначения со стороны Церкви) некоторых в качестве своих слуг, помощников, диаконов. Так, например, когда Павел и Варнава были вместе, Иоанн Марк некоторое время был у них слугой, помощником. Опять же, когда Павел и Варнава расстались, Варнава взял с собой Иоанна, тогда как Павел и Сила взяли Луку – как слугу, помощника. Эти помощники не считали себя равными апостолам или равными в службе с другими, имевшими большие, чем у них, таланты и опыт, но они радовались привилегии быть помощниками и слугами под руководством тех, кого они признавали полномочными и одобренными слугами Бога и Истины. Не было необходимости в том, чтобы Церковь избирала их для такой службы апостолам: как Церковь избирала своих слуг, диаконов, так и апостолы избирали своих. Это не было принудительным делом, но одной из возможностей. Иоанн и Лука, можем предположить, считали, что так они могут лучше служить Господу, чем, возможно, каким-то другим путем, открытым для них. Следовательно, это было их собственное волеизъявление, и они приняли его без малейшего принуждения, так как могли отказаться от такой службы, решив, что могут более верно использовать свои таланты каким-то другим способом.

Однако, это слово “диакон” применяется в Новом Завете к классу братьев, полезных в качестве слуг для тела Христа и почитаемых соответственно, но не столь хорошо квалифицированных, как другие, для положения старейшин. В любом случае их выбор к особой службе в Церкви подразумевает хороший характер, преданность Истине и усердие в службе Господу и Его стаду. Так в ранней Церкви, когда [254] было решено раздавать пищу и т.д. неимущим из стада, апостолы сперва сами взялись за дело, но затем, когда появились сетование и упреки, что о некоторых не заботятся, апостолы обратились с этим вопросом к верующим, к Церкви, говоря: “Выберите из своей среды подходящих людей для этой службы, а мы отдадим наше время, знание и наши таланты служению Слову” (Деян. 6: 2-5).

Как помните, были избраны семь слуг, диаконов, и среди этих семерых был Стефан, ставший позже первым мучеником – имевший честь первым пойти по стопам Учителя на смерть. Факт, что Стефан был избран Церковью как диакон, ни в коем смысле слова не воспрещал ему проповедовать Слово любым и всяким способом, для которого он находил возможность. Так мы видим совершенную свободу, преобладавшую в ранней Церкви. Все общество, признавая таланты всякого члена тела, могло предложить ему употребить их в службе, однако просьба и принятие ни в какой смысле не были рабством – ни в каком смысле не мешали ему использовать свои таланты любым другим путем, для какого он мог найти возможность. Стефан, диакон, верный в служении у стола, занятый денежными вопросами общества и т.д., имел благословение Господа и получил возможность проявить свое рвение и таланты более публичным способом, проповедуя Евангелие. Его жизненный путь показал, что Господь признавал его как старейшину в Церкви до того, как братья разглядели его способности. Несомненно, если бы он жил дольше, братья похожим образом в свое время разглядели бы его квалификации старейшины и толкователя Истины и признали бы таковым.

Однако пункт, который мы хотим выделить, касается полной свободы каждого использовать свои таланты так, как он способен, то есть быть благовестником, назначенным непосредственно Церковью Нового Творения или не назначенным. (Стефан не был полномочен учить в Церкви, [255] разве что Церковь избрала бы его для такой службы). Эта абсолютная свобода личной совести и талантов, а также отсутствие рабства – власти ограничивать, является одной из примечательных черт ранней Церкви, и мы хорошо сделаем, если будем копировать ее в духе и поступках. Как Церковь нуждается в старейшинах (квалифицированных и умеющих учить) и в благовестниках (чтобы проповедовать), так она нуждается и в диаконах, чтобы служить в другом качестве – сопровождать входящих, быть казначеем и прочее. Это слуги Бога и Церкви, поэтому их почитают соответствующе. Старейшины тоже слуги, но их служба более возвышенного порядка – труд в слове и учении.

УЧИТЕЛЯ В ЦЕРКВИ

Как мы только что увидели, быть “учительным” означает иметь квалификацию, необходимую для положения, то есть службы старейшин в Церкви. Мы могли бы привести многочисленные цитаты из Священного Писания, чтобы показать, что св. Павел считал себя не только апостолом и старейшиной, слугой, но и учителем, “возвещая не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого” (1 Кор. 2: 13). Он не был ни учителем языка, ни математики, ни астрономии, ни любой другой науки, кроме одной великой науки, на которую ссылается Господнее Евангелие (благая весть). Таков смысл только что процитированных слов апостола; и важно, чтобы весь Господний народ держал это крепко в уме. Не только научающие и проповедующие, но и слушающие должны обращать внимание на то, что это проповедь божественной, а не человеческой мудрости. Именно поэтому апостол увещевает Тимофея: “Проповедуй Слово” (2 Тим. 4: 2); “Проповедуй сие и учи” (1 Тим. 4: 11); “Учи сему и увещевай” (1 Тим. 6: 2). Следуя еще дальше, апостол обращает внимание на то, чтобы каждый в Церкви, а также старейшины смотрели за тем, чтобы учителей ложных учений, а также учителей философии и “лжеименного знания” не признавать учителями Церкви. Апостол советует: “[Если] кто учит иному” и т.д., отступись – не оказывай [256] поддержки другому Евангелию, чем то, которое получено тобою, которое тебе передано проповедовавшими тебе Евангелие святым Духом, ниспосланным с неба (1 Тим. 6: 3-5; Гал. 1: 8).

Есть, правда, некоторые, способные учить, которые знают, как сделать понятным для других божественный план в личной беседе, но у которых нет умения красноречия, умения говорить публично, “пророчествовать”. Умеющих в личной беседе сказать слово о Господе и о Его деле не следует приводить в уныние, а, наоборот, следует воодушевлять их использовать каждую возможность служить имеющим уши слушать и возвещать совершенства нашего Господа и Царя. Опять же, мы должны различать между “учить" и "проповедовать” (Деян. 15: 35, Сл. Ж.). Проповедовать – это публично излагать тему. Учить, как правило, лучше всего более частным образом – в библейском собрании или в личной беседе, и самые умелые проповедники, публичные вещатели, то есть “пророки”, время от времени обнаруживают, что их публичный труд имеет наибольший успех, если он умело дополняется не столько публичными проповедями, сколько изложением в частной беседе Божьих глубин для меньшей горстки.

Дар благовестника, умение возбудить человеческое сердце и ум к изучению Истины, является особым даром, которым сегодня обладают не больше, чем в ранней Церкви. Кроме того, изменившиеся условия так или иначе изменили характер этой деятельности, и мы видим сегодня, что в результате всеобщей образованности людей евангельский труд можно проводить главным образом посредством печатных изданий. Поэтому многие в настоящее время задействованы в этом деле – в распространении брошюр и раздаче книг из серии “Исследование Священного Писания”. Факт, что эти благовестники трудятся согласно нормам, принятым в наши дни, вместо норм прошлого, является аргументом против такой деятельности не больше, чем факт, что они путешествуют паровым и электрическим транспортом вместо того, чтобы ходить босяком или ездить на верблюдах. Евангелизация достигается путем представления Истины – божественного плана [257] веков, Божьего Слова, “благой вести великой радости”. Насколько мы способны судить, никакой другой евангельский труд сегодня не может достичь таких больших результатов, как этот. А кроме того есть многие, имеющие талант, квалификации быть занятыми в этом служении (но при этом не готовы участвовать в других частях дела) – многие жнецы, которые еще не вошли в виноградник, за которых мы постоянно молимся, чтобы Господь жатвы послал их – дал им увидеть их привилегии и возможности быть занятыми в этом евангельском служении.

Когда Филип, благовестник, сделал все, что мог, для людей Самарии, к ним были посланы Петр и Иоанн (Деян. 8: 14). Так и наши раздающие литературу благовестники, возбудив чистый ум своих слушателей, предлагают им “Исследование Священного Писания”, будучи учителями, от которых те могут еще больше узнать о пути Господнем. Как Петр, Павел, Иаков и Иоанн, Господние посланники и представители, писали послания к домочадцам веры и, тем самым, пасли Его стадо, давая советы и подбадривая, так и сегодня литература истины регулярно посещает друзей (поодиночке и группами), стремясь укрепить их веру, сформировать и упрочить их характер согласно критериям, установленным Господом и Его апостолами.

МНОГИЕ ДОЛЖНЫ УМЕТЬ УЧИТЬ

Апостол писал некоторым: “Ибо, [судя] по времени [вашего пребывания в Истине], вам надлежало быть учителями; но [вследствие недостатка усердия для Господа и наличия светского духа] вас снова нужно учить первым началам слова Божия” (Евр. 5: 12). Это означает, что вся Церковь, все священство, члены Нового Творения должны научиться, хотя бы в общем, умело обращаться с Отцовским Словом, чтобы “всегда [быть] готовым всякому, [258] требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением” (1 Пет. 3: 15). Итак, мы еще раз убеждаемся в том, что способность учить, в библейском понятии, не ограничивается лишь классом духовных лиц; что каждый член Нового Творения является членом Царственного Священства, “помазанным проповедовать” и, тем самым, полностью уполномоченным возвещать благую весть имеющим уши, чтобы слушать – каждый по своей способности представлять ее преданно и понятно. Но здесь появляется известное высказывание другого апостола:

“БРАТИЯ МОИ! НЕ МНОГИЕ ДЕЛАЙТЕСЬ УЧИТЕЛЯМИ”
–Иакова 3: 1–

Что это означает? Апостол отвечает, говоря: “Зная, что мы подвергнемся большему осуждению”, – зная, что искушения и ответственность увеличиваются с каждым последующим шагом возвышения в теле Христа. Апостол вовсе не утверждает, что никто не должен делаться учителем, но хочет, чтобы каждый, считающий, что он обладает некоторым талантом учить, помнил всю ответственность своего решения быть хоть в какой-нибудь мере словесным орудием Бога – чтобы он убедился, что от него не исходит ни одно слово, которое способно ложно истолковать божественный характер и план и, тем самым, унизить Бога, а также навредить возможным слушателям.

Для Церкви было бы хорошо, если бы все внимали и повиновались этому совету, этой мудрости свыше. Тогда, возможно, учили бы значительно меньше, чем это происходит сегодня; при этом у слушателей и учителей было бы не только большее почтение к Господу и к Истине, Его Слову, но и большая свобода от запутывающих заблуждений. Во всяком случае, слова нашего Учителя наводят на мысль, что удел в Царстве будут иметь некоторые, учения которых не пребывали в самом полном согласии с божественным планом; однако следствием этого будет более низкое положение в Царстве, чем в случае, когда более пристальное внимание уделялось учению божественного послания, а не другим учениям. Вот Его слова: “Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном” (Мат. 5: 19).

[259]
“ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ НУЖДЫ, ЧТОБЫ КТО-НИБУДЬ УЧИЛ ВАС”

“А вы – помазание, которое вы получили от Него, пребывает в вас, и вы не имеете нужды, чтобы кто-нибудь учил вас; а как Его помазание учит вас относительно всего – и оно истинно и не есть ложь – и как оно и научило вас, пребывайте в Нём” (1 Иоан. 2: 27, Жив. Поток)

“Вы имеете помазание от Святого и вы все знаете это” (1 Иоан. 2: 20, Diaglott).

Учитывая многочисленные стихи Писания, поощряющие Церковь учиться, возрастать в милости и знании, созидать друг друга в святейшей вере и надеяться, что Господь воздвигнет апостолов, пророков, благовестников, учителей и пр., это высказывание апостола Иакова кажется весьма своеобразным до тех пор, пока его не понять правильно. Оно явилось камнем преткновения для довольно многих, хотя можем быть уверены, что Господь не позволил ему навредить тем, чьи сердца находились в должном состоянии. Доминирующий смысл Священного Писания – заповедь на заповедь, правило на правило – вполне способен (не менее, чем жизненный опыт) убедить любого человека смиренного ума, что или есть нечто крайне неправильное в переводе этого отрывка или неверна сама общеизвестная извлекаемая из него мысль. Те, кто обижается, как правило, весьма мнительны, и эта мнительность ведет их к мысли, что Господь должен воспринимать их по-особенному, независимо от всех остальных Новых Творений. Но это находится в полном противоречии с общим учением Священного Писания, что есть одно тело, имеющее много членов, соединенных в одно; что поставляемая пища направляется к каждому члену тела для питания и укрепления посредством других членов и сообща с ними. Вот так Господу было угодно сделать Свой народ взаимозависимым друг от друга с намерением, чтобы не было разделения в теле. Для этого он и наставил нас через апостола не пренебрегать собираться вместе, но помнить, что Ему особо угодно встречаться с Екклесией, телом, в каждом месте, даже если это будет маленькое число, состоящее из “двух или трех собравшихся” в Его имя.

Изучая текст, мы обнаруживаем, что апостол [260] выступает против заблуждения, преобладающего в его дни, – пагубного заблуждения, которое от имени Истины, от имени христианства, от имени ученичества Господа фактически обесценивало целое откровение. Он утверждает, что эта ложная система не является частью истинной Церкви или ее учений, а, наоборот, является антихристом, то есть противится Христу, при этом присваивая себе Его имя. Таким образом, она выступает под ложными знаменами. Он говорит, что “они вышли от нас, но не были наши [то ли они никогда ни были подлинными христианами, то ли перестали быть таковыми]: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами”. Он указывает на их заблуждение: что пророчества о Мессии были образными и никогда не могли исполниться посредством человечества. Он называет это полным отрицанием евангельского утверждения, что Сын Божий сделался плотью, был помазан при крещении святым Духом как Мессия и что Он искупил нас.

Мысль апостола состоит в том, что все, сделавшиеся христианами, все понявшие в той или иной мере божественный план, обязаны держать в уме факт, что, во-первых, они и все прочие были грешниками и нуждались в Искупителе, и, во-вторых, что Иисус, Помазанник, искупил их жертвой Своей собственной жизни. Затем апостол говорит, что они не имеют никакой нужды, чтобы какой-нибудь человек учил их этой основополагающей истине. Нельзя быть христианином и одновременно находиться в неведении об этом основополагающем принципе христианской религии – что Христос умер за грехи наши согласно Писанию и восстал для оправдания нашего, что наше оправдание и последующее освящение и надежда славы целиком покоятся на факте и ценности Христовой жертвы ради нас. Он обращает внимание на то, что хотя было возможным верить Отцу и полагаться на Него, не имея веры в Сына до того, как Сын был явлен, однако сегодня каждый, отвергающий Сына Божьего, тем самым отвергает Отца. И никто не может исповедать Сына Божьего, если он не исповедует одновременно Отца и Отцовский план, для которого Он является средоточием и исполнителем.

Таким образом, мы сегодня способны понять, что именно имел в виду апостол, то есть, что каждый, зачатый [261] святым Духом, должен сначала стать верующим в Господа Иисуса – в то, что Он был Единородным у Отца; что Он был явлен во плоти; что Он был святым, непричастным злу и отделенным от грешников; что Он дал Себя в качестве нашего выкупа; что эта жертва была приемлемой для Отца и свидетельствовала на основании Его воскресения о том, что Он должен быть славным Царем и Освободителем. Без этой веры никто не мог принять святой Дух, помазание. Следовательно, всякий имеющий помазание не нуждается в том, чтобы тот или иной человек тратил время на дальнейшее обсуждение основополагающего вопроса о том, был ли Иисус или не был Сыном Бога, был ли Он или не был Искупителем, был ли Он или не был помазанным Мессией, Который исполнит в положенное у Бога время драгоценные обещания Священного Писания. То же самое помазание, которое мы приняли, если оно пребывает в нас, убедит нас в истинности упомянутого – “и как оно и научило вас, пребывайте в Нём”. Кто не пребывает в Нем, в Виноградной Лозе, непременно завянет – подобно отсеченной ветке; кто пребывает в Нем, тот непременно будет пребывать и в Его Духе и не может Его отречься.

“Вы имеете помазание от Святого и вы все знаете это” (Diaglott). В Иудейской диспенсации святой Дух был образно показан в виде священного елея, изливаемого на голову Первосвященника и стекающего на все тело. Поэтому принадлежащий к телу Христа находится под помазанием, под влиянием Духа, а где Дух Господень, там он имеет смягчающее, успокоительное, сглаживающее действие. Его стремление – иметь мир со всеми, насколько это возможно и насколько позволит приверженность праведности. Он противится разногласиям – гневу, злости, ненависти, спорам. Находящиеся под его влиянием рады учиться у Господа, и они, избегая споров по поводу Его плана и откровения, без труда приходят к полному согласию с ними, получая, тем самым, обещанное смягчающее воздействие – помазание, уравновешенность, мир, покой, святость ума.

Принявшие Дух Господа именно в таком смысле слова, когда он приносит в их сердца покой, радость и согласие, знают, что все это – результат Господнего поведения с ними и что они получили это [262] с тех пор, как уверовали в Господа Иисуса и признали в Нем Помазанника. Следовательно, это помазание является доказательством не только для них самих, но и в значительной мере доказательством для других, что они – члены тела Христа. Тем, кому недостает этого покоя и радости, чьи сердца наполнены злобой, недовольством, ненавистью, препирательством, враждой и спорами, недостает, естественно, доказательства помазания, смазывания, сглаживания, которыми сопровождается Дух Господа. Конечно, мы не все одинаковы, и процесс сглаживания в обыденных делах жизни может у одних проявляться не так быстро, как у других. Однако уже в самом начале христианской жизни следует искать это сглаживание в сердце в качестве доказательства, что мы были с Иисусом, учились у Него, приняли Его Дух, и вскоре это должно становиться явным для других в ежедневной жизни.

Итак, мы видим, что в Священном Писании ничто не противоречит общему содержанию Господнего Слова относительно необходимости в учителях и в познании через них Господнего ума. Мы вовсе не считаем, что Бог зависит от учителей и не мог бы созидать, наставлять и развивать членов Нового Творения какими-то другими средствами или путем, но Его Слово говорит, что таковы Его средства, Его путь и Его метод наставлять и созидать Церковь, тело Христа, чтобы не было никакого разделения в теле и чтобы каждый член мог научиться сочувствовать, содействовать и помогать другому члену.

Мы уже обратили внимание на факт, что этих учителей не следует считать непогрешимыми. Их слова необходимо взвешивать и измерять божественными критериями – словами Господа, апостолов и святых пророков прошлых эпох, которые говорили и писали, ведомые святым Духом, в наставление нам, достигшим окончаний века. Здесь мы обращаем внимание на высказывание апостола: “Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим” (Гал. 6: 6).

[263]
“НАСТАВЛЯЕМЫЙ СЛОВОМ” И “НАСТАВЛЯЮЩИЙ”

Этот стих, согласующийся со всеми другими, показывает нам, что Бог решил наставлять Свой народ друг через друга, и что даже самый смиренный из Его стада будет думать сам за себя, отчего будет развивать собственную веру, а также индивидуальный характер. К сожалению именующиеся именем Христа в целом упускают из виду этот важный пункт! Данный стих делает различие между учителем и учениками, однако ученики должны чувствовать себя свободными высказываться, доводя до сведения учителей каждый вопрос, возникающий перед ними и касающийся обсуждаемой темы – не из желания быть учителями, а как мыслящие учащиеся, обращающиеся к более взрослому брату-учащемуся. Они не должны быть машинами и не должны бояться высказываться. Задавая вопросы, привлекая внимание к тому, что по их мнению является правильным или неправильным применением Писания, они должны делать то, что им положено для содержания тела Христа и Его учения в чистоте – то есть быть критичными. Их не надо отговаривать от этого. Вместо того, чтобы говорить им, что они не должны критиковать учителя или ставить под вопрос его толкование, их, наоборот, следует побуждать к высказываниям, к критике.

Тем не менее, нам не следует думать, будто Господу было угодно поощрять тот или иной дух придирчивости, воинственности, выискивания ошибок. Такой дух полностью противоречит святому Духу. Более того – он очень опасен, ведь если кто-то, в духе полемики, выдвигает гипотетические, то есть умозрительные доводы, в которые сам не верит, что они – Истина, стремясь запутать оппонента, устроить “спор” и т.п., он непременно навредит себе и, предположительно, навредит таким поведением другим. Честность перед Истиной является первостепенной для успешного продвижения в ней. Противиться тому, что кто-то считает Истиной или даже временно поддерживать то, что кто-то считает заблуждением, “ради шутки” или по иной причине, обязательно будет оскорбительным для Господа и повлечет некоторое справедливое возмездие. Увы, как много решивших “посмотреть, что будет если выступить” против того, что они приняли как Истину,  совратилось, [264] целиком запуталось и обманулось на этом пути! После Господа Истина – это самое ценное, что есть в мире; с ней нельзя шутить, забавляться, и кто небрежен в этом отношении, тот сам себе вредит (См. 2 Фес. 2: 10, 11).

Стоит заметить, что слово “делиться” имеет широкое значение и учитывает не только способность делиться мыслями, чувствами и т.д., но его можно понимать и так: учащийся и получающий духовную пользу должен с радостью делиться каким-то образом с тем, кто учит – отдавая Господу, братьям и Истине плоды своих трудов и талантов. Таков непосредственный смысл святого расположения ума Нового Творения. В самом начале христианского поприща каждый усваивает значение слов своего Учителя: “Блаженнее давать, нежели принимать”, – и все, имеющие этот дух, действительно рады отдавать земное в служении Истине по мере того, как они принимают духовные благословения в доброжелательное и честное сердце. Вопрос, как давать и как руководствоваться при этом мудростью, будет рассмотрен позже, под другим заглавием.

МЕСТО ЖЕНЩИНЫ В ЦЕРКВИ

В некоторых отношениях данный предмет было бы лучше рассмотреть после изучения общих взаимоотношений между мужчиной и женщиной в божественном порядке. Но есть важный повод, почему его стоит изложить именно в этом месте. И мы верим, что другие совпадающие с ним взгляды, представленные позже, подтвердят правильность того, что мы сейчас излагаем.

Нет ничего понятнее того, что Господь, избирая свою Екклесию Нового Творения, игнорирует пол. Мужчины и женщины крестятся для членства в “одном теле”, Глава которого Иисус. Поэтому те и другие одинаково имеют право участвовать в Первом Воскресении и его славе, чести и бессмертии на общих условиях: “если терпим, то с Ним и царствовать будем”. Те и другие уважительно упоминаются нашим Господом и апостолами [265] самыми теплыми словами. Следовательно, любые ограничения, накладываемые на женщин относительно характера и меры Евангельского служения, касаются, понятно, исключительно настоящего времени, пока они пребывают в теле, и должны восприниматься несколько по-другому, нежели мнимое божественное предпочтение для мужчин. Мы постараемся показать, что различие между одним и другим полом имеет символический и образный смысл – что мужчина символизирует Иисуса Христа, Главу Церкви, тогда как женщина символизирует Церковь, Невесту, находящуюся под божественно назначенным Главою.

Любовь нашего Господа к Своей матери, а также к Марфе, Марии и другим “почетным женщинам”, “которые служили Ему имением своим”, весьма очевидна из повествования – помимо прямого высказывания, что Он “любил” их (Иоан. 11: 5). Однако, выбирая Своих двенадцать апостолов, а затем и “семьдесят”, он не упомянул никого из них. Мы не думаем, что это могло быть по недосмотру, также как не могло быть по недосмотру и то, что лица женского пола из колена Левия, когда это касалось публичного служения, не принимались во внимание на протяжении более шестнадцати предыдущих столетий. Мы не можем объяснять происходящее предположением, будто женщины из числа друзей нашего Господа были недостаточно образованы, чтобы Он их задействовал. Об избранных сказано, что легко было догадаться, что “они люди некнижные и простые”. Из этого мы должны сделать вывод, что, согласно божественному намерению, из “братьев” были избраны только лица мужского пола, чтобы стать особыми публичными слугами и посланниками Евангелия. Обратите внимание на то, что божественный порядок является противоположностью методу великого противника, который, хотя и готов использовать любой пол как свои орудия, всегда считал женщину своим самым действенным представителем.

Первая женщина была первым послом сатаны, к тому же успешным, сбив с пути первого мужчину и вовлекши весь род в грех и смерть. Ведьмы прошлого, медиумы духов, представители современной “Христианской Науки” – все это доказательства одного и того же – пропаганды сатаны с помощью женщин, столь же явной, как божественная прокламация через мужчин. Более того, божественный замысел идет [266] в разрез с естественной склонностью всех людей особо ценить женщин в религиозных делах – приписывать этому полу более высокую степень чистоты, духовности, общения с Богом. Эта тенденция заметна в письменных упоминаниях прошлого и настоящего, как видно на примере египетской богини Изиды, ассирийской богини Астарты, греческой богини Дианы, а также Юноны, Венеры, Беллоны и Марии, которая столетиями доминировала и сегодня полностью доминирует над двумя третьими тех, кто называет себя именем Христа – несмотря на откровенное признание мужчины словесным орудием и представителем Господа в Его Церкви.

Господнее Слово не информирует нас о том, есть ли кроме символического значения другие поводы для различия пола, и наши предположения в данном вопросе могут быть правильными или неправильными: по нашему мнению, однако, некоторые свойства сердца и ума, сочетающиеся в самых благородных типах женщины, делают ее непригодной для публичного религиозного служения. Например, по своей природе женщина, с радостью следует признать, наделена стремлением нравиться и получать одобрение и похвалу. Это качество является неоценимым благословением в доме, способствуя приготовлению многочисленных изысканных блюд и привлекательных домашних украшений, отличающих такой дом от жилища старых дев и старых холостяков. Настоящая жена счастлива, когда пытается сделать свою семью счастливой, и рада, когда семья по достоинству оценивает ее усилия готовить и пр., и никогда не откажется от восторженных отзывов, которые ей, несомненно, полагаются и которых она, по своей природе, страстно желает, и которые абсолютно неотъемлемы для ее здоровья и прогресса.

Но если женщину поднять выше ее круга – столь значительного и важного, как об этом высказался поэт: “Рука, качающая колыбель, это рука, правящая миром”, – если она выступит перед публикой как лектор или учитель, или писатель, то она попадает в очень опасное положение, поскольку некоторые особенности ее пола (одна из которых нами уже упоминалась), делающие ее настоящей женщиной, привлекательной для настоящих мужчин, соединятся вместе в неестественных условиях, чтобы лишить ее женственности – сделать ее “похожей на мужчину”. Природа установила [267] границы и пределы для обоих полов не только в физических очертаниях и прическе, но и в качествах сердца и ума – приспосабливая каждого друг к другу настолько, что любое вмешательство в ее законы или пренебрежительное отношение к ним обязательно навредит в конечном итоге, несмотря на то, какими полезными не казались бы временные изменения.

Качество соглашаться, которым природа так щедро одарила ее и которое, если им правильно пользоваться, столь полезно для нее (в ее доме и семье), почти наверняка станет для нее силком, если его употребить в публичном служении – в поиске признания со стороны Церкви и мира. Желание красоваться (казаться умнее и способнее других) – опасность, преследующая всех, находящихся на публике, и, без сомнения, приведшая к преткновению многих мужчин, сделавшихся надменными и, тем самым, попавшими в силки противника. Одна лишь женственность женщины делает ее особо подверженной не только самой оступиться в стремлении позировать, но и вынудить спотыкаться других, поскольку сбившегося с пути противник обязательно снабдит поддельным маслом, ложный свет которого может многих увести с пути Господнего. Отсюда апостольское предостережение: “Братия мои! не многие делайтесь учителями, зная, что мы [являющиеся учителями] подвергнемся большему осуждению” (Иак. 3: 1), которое будет еще убедительнее, если его применить к сестрам. Действительно, опасность для них столь велика, что ни одна из них не была определена быть учителем, отчего апостол пишет: “Учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии” (1 Тим. 2: 11, 12).

Это подчеркнутое, откровенное высказывание нельзя, однако, воспринимать так, будто сестры (Новое Творение) никогда не могут приносить благословение, рассказывая это древнее-древнее повествование. Тот же апостол говорит с наибольшим уважением о благородных женщинах его дней как помощниках в служении. Например, он упоминает Прискиллу, а также ее мужа, как “помощников”, “сотрудников” (Рим. 16: 3). Это означает, что они не просто принимали апостола в своем доме, а трудились с ним в его деле – не только делали палатки, но прежде всего трудились в его главном деле, как служителя [268] Евангелия. В последующем стихе (6) он несколько по-другому упоминает служение Мариам, говоря: “...Которая много трудилась для нас”. Она, судя по всему, не работала вместе с ними. Ее служение апостолу, о котором он пожелал поведать, было личным служением – возможно, стиркой или починкой. Служение Прискиллы, наоборот, упоминается теми же словами, что и служение Урбана (ст. 9). В самом деле, поскольку имя Акилы упоминается после имени его жены, то напрашивается логичный вывод, что из обоих его жена была более деятельной как “сотрудник”. Трифена и Трифоса (ст. 12) – это еще одни сестры, чей “труд в Господе” лестно упоминается.

Всякое другое толкование слов апостола, игнорирующее любую возможность для сестер “трудиться в Господе”, было бы откровенно ошибочным. В собрании Церкви (где собраны двое, трое или больше) для почитания, восхваления и взаимного созидания сестры должны занимать второстепенное место и не должны пытаться быть руководителями и учителями. Поступать так означало бы узурпировать авторитет над мужчиной, на которого по природе и по распоряжению Господь возложил ответственность проводить служение – естественно, по мудрым соображениям и независимо от того, способны ли мы согласиться с ними или нет.

Апостольские ограничения, очевидно, касались собраний, описанных в 1 Коринфянам 14. Эти собрания включали сестер, которые, естественно, участвовали во всех его благословениях – объединяясь в песнях, гимнах и духовных песнях, а также в молитвах, кем бы они не возносились. Апостол стремился привить мысль о необходимости порядка в собраниях, чтобы все могли иметь больше пользы. Он настаивает, чтобы не больше, чем один говорящий выступал или пророчествовал в одно и то же время, и чтобы все другие внимательно слушали; чтобы не больше, чем два или три оратора или пророка говорили на одном собрании, дабы не допускать слишком большого различия взглядов на одной его части. Похоже любой, говорящий на неизвестном языке, должен молчать, пока кто-то из присутствующих не сможет переводить его речь.

На таких собраниях женщинам не полагалось говорить вообще, хотя за пределами собрания или дома они могли “спрашивать... [269] у мужей своих”, вернее, у своих мужчин. Они могли предлагать свои мысли или задавать вопросы тем братьям (мужчинам), с которыми они наиболее близко знакомы – по возможности своим мужьям или братьям, с которыми они общались по пути домой с собрания и т.д. Выражение “дом” в этом отрывке имеет значение семьи или находящихся в близких отношениях. Следовательно, мысль такова: пусть они спрашивают у знакомых (мужского пола) или через них. Затем апостол говорит: “Не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и Закон говорит” (1 Кор. 14: 34-36).

Очевидно, некоторые в Церкви в Коринфе склонялись к идее “прав женщин”, утверждая, что не следует разделять права обоих полов в Церкви. Однако апостол не только отрицательно воспринимал эту мысль, но, вдобавок, упрекал их дерзость в попытках ввести порядок, не признаваемый другими из Господнего народа. Вот его слова: “Разве от вас вышло [имело у вас начало] слово [послание] Божие? Или до вас одних достигло [пришло откуда-то]? Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни”, а не только мое личное мнение или прихоть. Поэтому мы, как и коринфяне, не должны руководствоваться собственными предпочтениями и представлениями по данному поводу, а должны подчиниться утверждению апостола как Господней заповеди. А если кто-то ставит под сомнение авторитет апостола в данном вопросе, пусть он будет последовательным и отвергнет его как апостола в целом.

При этом стоит обратить внимание на слова апостола, когда он говорил о дарах нашего Господа Церкви, датируемых от Пятидесятницы. Он говорит: “И Он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова” (Еф. 4: 11-12). В греческом языке артикль указывает на род – мужской, женский или средний. Итак, это прекрасный отрывок, из которого можно понять, как детально Господь через святого Духа провел линию [270] разделения относительно пола среди деятельных слуг, данных Его Церкви. Каковы же факты, касающиеся упомянутого отрывка; на какой род указывает греческий язык? Отвечаем, что артикль “tous” (множественное число, винительный падеж, мужской род) стоит перед словами “апостолы, пророки, благовестники и пастыри”, и нет никакого артикля перед словом “учителя”, поскольку оно, судя по всему, отождествляется то ли с выражением “помощники” (1 Кор. 12: 28), то ли является общим выражением, относящимся к мужчинам-апостолам, мужчинам-проповедникам, мужчинам-благовестникам и лицам мужского пола в качестве всякого рода учителей.

Стоит, однако, заметить здесь, что для сестры обращать внимание собравшихся на слова Господа или апостолов по поводу любой обсуждаемой темы, без высказывания собственных взглядов, нельзя считать стремлением учить или в каком-либо смысле присваивать власть над мужчиной: этим она, наоборот, лишь обращает внимание на слова признанных и полномочных учителей. Похожим образом для сестры ссылаться на эту книгу и на другие наши публикации, истолковывающие Священное Писание, а также читать их другим нельзя воспринимать с ее стороны как стремление учить, а как цитирование автора. Итак, мы видим, что Господние наставления оберегают Его стадо и в то же время заботятся в достаточной мере о его нуждах.

Все способны повиноваться божественной заповеди, однако можем с уверенностью сказать, никто не может ее осознать, если он не понимает, что в библейском употреблении женщина символизирует Церковь, а мужчина символизирует Господа, Главу, Учителя Церкви (См. Еф. 5: 23; 1 Кор. 11: 3). Как Церковь не должна пытаться учить Господа, так и женщина, символизирующая Церковь, не должна брать на себя роль учителя мужчины, который символически представляет Господа. Держа в своем уме эту мысль, мы понимаем, что ни одна сестра не должна чувствовать к себе пренебрежение и ни один брат не должен чувствовать самодовольство от этой библейской заповеди, но все должны помнить, что Господь – единственный учитель, поэтому братья не должны осмеливаться высказывать собственную мудрость, а лишь представлять другим то, что их Глава изложил как Истину. Давайте применим этот стих (1 Тим. 2: 11, 12) к Господу и Церкви: “Итак, пусть Церковь учится в безмолвии и со всяким повиновением. Я не позволяю Церкви учить, ни присваивать власть над Христом, но быть в безмолвии”.

[271]
“ПУСТЬ ОНА ПОКРЫВАЕТСЯ”

Мы уже обратили внимание на то*, что только Первосвященник, представлявший Христа, Первосвященника исповедания нашего, ходил с непокрытой головой, когда находился в священнической одежде; и что все священники, представлявшие Церковь, “царственное священство”, носили головные уборы, именуемые “головными повязками”. Такого рода учение на основании данного образа находится в полном согласии с тем, что мы с вами увидели, ведь в собраниях Екклесии Нового Творения Господь, прообразный Первосвященник, представлен в братьях, тогда как Церковь, Царственное Священство, представлена в сестрах, которые, по словам апостола, должны похожим образом носить некоторое покрывало своей головы, свидетельствуя о том же – о подчинении Церкви Господу. Детально апостол излагает это в 1 Кор. 11: 3-7, 10-15.

---------------
*“Тени скинии лучших жертв”, стр. 36.
---------------

Некоторые пришли к выводу, что если апостол упоминает длинные волосы женщины, данные ей природой, в качестве покрывала, то он имел в виду лишь это и не более; но стих 6 ясно говорит о противоположном – что, по его мнению, женщины должны не только растить длинные волосы, как это предвидела для них природа, но, кроме того, должны носить покрывало, которое в стихе 10 он называет знаком, то есть символическим признанием того, что она подчинена мужчине, то есть находится под его властью. Это символически учит, что вся Церковь находится под законом по отношению к Христу. Запись в стихе 4, на первый взгляд, противоречит требованию, чтобы женщины соблюдали безмолвие в екклесиях. Мы считаем, что хотя в общих служениях Церкви женщины не должны принимать публичное участие, однако на собраниях общения, предназначенных для молитвы и свидетельств, а не для наставления в доктрине, вряд ли могут быть какие-либо возражения против участия сестер, головы которых покрыты.

Относительно непреложности образного покрытия головы сестры, апостол настоятельно просит об этом, но не утверждает, что такова божественная заповедь. Наоборот, он добавляет: “А если бы кто захотел спорить [по этому поводу], то мы не имеем такого обычая [неукоснительного закона в Церкви]”. Это не следует считать жизненно важным вопросом, хотя все, стремящиеся исполнять Господнюю волю, должны быть [272] щепетильны как в данном, так и в других отношениях с тех пор, как они разглядели уместность этого как символа. Слова “для ангелов”, кажется, касаются избранных старейшин Церкви, особо представляющих в екклесиях Господа, Главу (Отк. 2: 1).

*        *        *

Подводя итог, мы предлагаем самым либеральным образом отнестись к вдохновенным словам апостола относительно рамок свободы сестер в делах Церкви. Наше мнение мы излагаем следующим образом:

(1) Сестры имеют ту же свободу, что и братья, в деле избрания слуг Церкви – старейшин и диаконов.

(2) Сестры не могут служить в качестве старейшин или учителей в Церкви, поскольку апостол говорит: “Учить жене не позволяю” (1 Тим. 2: 12). Не следует, однако, думать, будто это препятствует сестрам участвовать в собраниях другого рода, чем собрания обучения или проповедования, – таких как собрания молитв и свидетельств, верианских исследованиях и т.д., поскольку апостол говорит, что если сестра молится или пророчествует (говорит), она должна иметь голову покрытой, показывая тем самым свое признание факта, что Господь, Великий Учитель, особо представлен братьями (1 Кор. 11: 5, 7, 10). Такое участие нельзя считать стремлением учить, поскольку даже не все участвующие братья являются учителями, как говорит апостол: “Все ли учители?” Нет, учителя, то есть старейшины, избираются особо, хотя всегда из лиц мужского пола (Еф. 4: 11; 2 Тим. 2: 24; 1 Кор. 12: 28, 29).