ГЛАВА V

ПОСРЕДНИК ПРИМИРЕНИЯ “УПОДОБЛЕННЫЙ БРАТЬЯМ” И “СОСТРАДАЮЩИЙ НАМ В НЕМОЩАХ НАШИХ”

Кем являются “Его братья” – В чем заключалось подобие – Как Он был искушаем во всем, как мы искушаемы, но кроме греха – Искушения пустыни – Их сходство с нашими – Некоторые из них могли бы “прельстить, если возможно, и избранных” – В каком смысле наш Господь усовершенствовался в страдании – Будучи Сыном, однако навык послушанию – Как Он стал подобным плоти греховной – Но кроме греха – “Взял на Себя наши немощи” – Как Он стал “сострадающим”.

“Посему Он должен был во всем уподобиться братьям, чтоб быть милостивым и верным Первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа” (Евр. 2: 17).

ДВА популярных, но противоположных направления мысли касаются и противоречат друг другу в отношении всех тех различных библейских высказываний, которые говорят о связи нашего Господа с человечеством, и только третье, правдивое направление, может согласовать различные стихи и удовлетворить освященный разум. Из этих двух ложных, но распространенных, теорий одна утверждает, что наш Господь Иисус был Всемогущим Богом, Иеговой, Который всего лишь облачился в человеческую плоть, в действительности не имея настоящего восприятия человеческих испытаний, искушений и окружающей среды. Другая теория утверждает, что Он был грешным человеком, разделявшим с другими пороки нашего рода, но более успешным, чем другие, в борьбе и сопротивлении против греховных побуждений. Мы стараемся показать, что обе эти теории ошибочны, и что правда лежит посредине – в том факте, что когда Logos, “будучи ипостасью Бога”, духовным существом, “стал плотью”, Он действительно был человеком, “Человеком Христом Иисусом”, хотя и “отделенным от грешников”, совершенным человеком, приготовленным стать “соответствующей ценой” за первого совершенного человека, чье падение потянуло за собой все наше человечество, и чье искупление тоже будет включать человечество.
В попытке установить библейски верный взгляд в этом вопросе, будет вполне правильным остановиться на различных стихах, которые были искажены и неверно истолкованы с целью доказать, что наш Господь был порочным и подвластным тем же страстям, что и грешный род. Мы считаем, что если бы Он был в таком состоянии, то для Него оказалось бы невозможным (как это невозможно для нас) абсолютно и совершенно выполнять каждую черту Божественного Закона. Божественный Закон – это полная мера способности совершенного человека, и она превышает меру и способность всякого несовершенного человека. Следовательно, сам факт, что в нашем Господе не было греха, сам факт, что Он был приятен Отцу и приемлем как жертва за грех, как выкупная цена за Адама (и человечество, утраченное в нем), косвенно доказывает Его совершенство, о чем, по нашему мнению, везде говорит Писание.
Но “братья” нашего Господа не были безупречными, не были отделены от грешников. Тогда каким образом мог Он “уподобиться братьям”, и в то же время быть отделенным от грешников? Ответ на этот вопрос лежит в признании того, что Его “братьями” назван не человеческий мир, грешники в общем. Действительно, человек Адам был Божьим сыном при его сотворении и до времени его согрешения (Лук. 3: 38), но не после. И все из числа его рода названы в Писании “чадами гнева” (Еф. 2: 3). Только те, которые “удалились от осуждения, что над миром”, и которые возвратились к согласию с Богом через Христа, имеют разрешение Писания считать себя сынами Божьими (Иоан. 1: 12). О других наш Господь говорит: “Ваш отец дьявол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего” (Иоан. 8: 44). Наш Господь никогда не считал Себя одним из детей дьявола, или одним из “чад гнева”, но говорил, что Он “от Бога исшел и пришел”. Он не признавал Своими “братьями” также тех, кто еще оставался “чадами гнева”. Единственными, кто признан “Господними братьями”, являются те, которые, избежав осуждения, что над миром, были приближены к Отцу через кровь Христа и получили “духа усыновления” в Божью семью, а также обетование полного “усыновления” при установлении Царства (Рим. 8: 15, 23; Гал. 4: 5). А поскольку они оправданы, условно освобождены от Адамовой вины и условно сделаны праведными, через кровь Христа, они во всех отношениях подобны нашему Господу Иисусу, они – Его “братья” в похожем положении божественной милости и разобщенности с миром. О посвященных этого класса наш Господь говорит: “Они не от мира, как и Я не от мира”. “Я избрал вас от мира” (Иоан. 15: 19; 17: 16). С этой точки зрения можно легко убедиться, что наш Господь был “уподоблен Своим братьям” – точно, в каждом аспекте. Но в то время, когда Он смирил Себя и стал плотью, Его “братья” еще не были таковыми – у Него тогда еще не было братьев, разве что этот класс был предвиден Богом (Еф. 1: 5, 11; Рим. 8: 29). Но в божественном плане Бог предусмотрел способ быть справедливым и, притом, оправдывать тех из грешного рода, кто принял божественную благодать через Христа, и чьи грехи были, благодаря этому, прикрыты, не вменены им, но вменены Тому, Который “грехи наши Сам вознес телом Своим на древо”. Бог предусмотрел, предвидел Свое намерение призвать Евангельскую Церковь к положению “сонаследников с Иисусом Христом, Господом нашим”, к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах. Именно ввиду этого заранее подготовленного плана все, которым предстояло составлять этот класс, были заранее названы (через пророков) “братьями” Христа. Пророчески наш Господь представлен как говорящий Отцу: “Буду возвещать имя Твое братьям Моим, посреди собрания восхвалять Тебя” (Пс. 21: 23; Евр. 2: 12). Поскольку таким был божественный план (чтобы наш Господь был не только Искупителем мира, но и примером для “братьев”, которые станут Его сонаследниками), то в осуществлении этого божественного плана Ему надлежало во всех Своих испытаниях и переживаниях быть “уподобленным братьям” Своим.

“Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха” (Евр. 4: 15)

Следует заметить, что речь идет не о том, что наш Господь был искушен во всем, как подлежит искушению мир, но в том, как искушаемы мы, Его последователи. Он не был искушен со стороны порочных похотей к греховным вещам, полученных по наследству, от земных родителей, но, будучи святым, непричастным злу, непорочным и отделенным от грешников, Он был искушен в тех же отношениях, что и Его последователи Евангельского века, которые живут не по плоти, но по духу, и которые судимы не по недостаткам их плоти, но по духу их разума – по их новой воле, новому сердцу (Рим. 8: 4; 2 Кор. 5: 16; Иоан. 8: 15).
Это очень хорошо видно на примере искушений нашего Господа в пустыне, которые последовали сразу же после Его посвящения и крещения в Иордане (Мат. 4: 1-4).
(1) Сначала сатана предложил, чтобы Он воспользовался только что полученной в Иордане божественной силой для служения собственным желаниям, превращая камни в хлеб. Это абсолютно не было искушением, связанным с наследственностью или несовершенством. Наш Господь сорок дней был без пищи, размышляя над божественным планом, стремясь определить (под просвещающим влиянием только что принятого святого Духа), какой путь в Его жизни будет правильным, чтобы выполнить великую миссию, ради которой Он пришел в мир, т.е. искупление мира. Предложение воспользоваться дарованной Ему духовной силой, обладание которой Он осознавал, для служения нуждам Своей плоти, на первый взгляд казалось вполне разумным. Но наш Господь сразу же понял, что такое использование Своего духовного дара будет неправильным, будет его злоупотреблением, будет не тем, для чего он предназначался, поэтому Он отверг такое предложение, говоря: “Написано: “Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих”. Господние “братья” иногда имеют от Противника подобные искушения, предложения использовать духовные дары для содействия мирским интересам. Предложения такого рода коварны, но именно через них Противник не редко ведет Божий посвященный народ к все большему злоупотреблению божественными благословениями.

 (2) Противник предложил нашему Господу факирские методы представления Его миссии народу – чтобы Он бросился с крыла храма в долину на глазах толпы, дабы люди, увидев Его неповрежденным, убедились в Его сверхчеловеческой силе, и это сразу же побудило бы их признать Его Мессией и содействовать Ему в предстоящей Ему работе. Но наш Господь сразу увидел, что такие методы совершенно не отвечают божественному порядку, и даже искаженное применение Противником стиха из Писания (явно в пользу зла) не заставило Его отклониться от принципов праведности. Он немедленно ответил, что такой поступок с Его стороны был бы абсолютно недопустимым, был бы искушением божественного провидения, и не заслуживает внимания даже на миг. Когда звал долг или опасность, наш Господь не колебался, но осознавал способность Отца защитить Его интересы, однако истинное доверие Богу не означает безрассудно подвергать себя опасности (без божественного повеления), исключительно для внешней видимости и в духе бахвальства.
Господние братья тоже имеют такого рода искушения, и им следует помнить этот урок и пример, оставленный для них Вождем нашего Спасения. Мы не должны самовольно бросаться в опасность и считать себя, поэтому, храбрыми воинами креста. “Безрассудно смелые поступки” не столь уж неуместны для детей дьявола, но они абсолютно неприемлемы для Божьих детей. Последние имеют борьбу, которая требует еще большей храбрости. Они призваны нести службу, которой мир не одобряет и не ценит, а часто даже преследует. Они призваны терпеть унижение и глумление мира; да, и еще встречать необрезанные сердца, “неправдиво злословящие” их за Христа. В этом отношении последователи Вождя нашего Спасения проходят по тому же пути и идут следами своего Вождя. А для того, чтобы игнорировать позор и унижение мира в непочетной Божьей службе, требуется куда большей храбрости, чем для того, чтобы совершить какой-то великий и удивительный подвиг, который вызвал бы у простого человека удивление и восторг.
Для тех, которые идут этим узким путем, одной из главных битв является битва против собственной воли, чтобы привести свою волю в полное подчинение воле Небесного Отца и сохранять ее такой; чтобы управлять собственным сердцем, подавляя возникающие амбиции, естественные даже для совершенного человека, сокрушая этот вспыхивающий огонь, и представляя свои тела и все земные интересы в живую жертву в служении Господу и Его делу. Вот в таких испытаниях наш Вождь одержал победу и ее лавры, и такими же являются испытания Его “братьев”. “Владеющий собою [приводящий свой дух в полное подчинение Божьей воле] лучше завоевателя города”: он лучше того, кто с ложным пониманием веры бросился бы с крыла храма, или совершил бы еще какой-то безрассудный поступок. Истинная вера в Бога заключается не в слепом доверии и крайних представлениях об опеке Его провидения. Нет, она заключается в тихом доверии ко всем чрезвычайно великим и драгоценным обещаниям, данным Богом; в доверии, которое дает верному силу отражать разные попытки мира, плоти и дьявола отвлечь его внимание, и которое внимательно следует стезями веры и послушания, обозначенными для нас в божественном Слове.

(3) Третьим искушением нашего Господа было предложение земного господства и быстрого успеха в установлении Его царства без страдания, без смерти, без креста, на условиях компромисса с противником. Противник утверждал (и это утверждение не оспаривалось), что он правит миром, и что Царство Праведности, которое наш Господь пришел основать, можно быстро установить при его содействии. Сатана давал понять, что он устал вести мир в грех, слепоту, предрассудки, невежество, и что, следовательно, ему нравится миссия Господа помогать бедному, падшему роду. Однако в действительности он хотел заполучить ведущее, контролирующее влияние в мире, поэтому цена его обращения мира на праведный путь, цена его содействия Господу Иисусу в восстановительном благословении мира заключалась в том, чтобы последний признал его, сатану, правителем мира (в его восстановленном состоянии) – чтобы таким образом наш Господь преклонился перед ним.

Мы должны помнить, что в бунте против божественного правления сатана был движим стремлением самому стать монархом – “подобным Всевышнему” (Ис. 14: 14). Мы напоминаем, что это было основным мотивом его успешного нападения на наших первых родителей в Едеме – чтобы он мог отдалить, отделить их от Бога и, таким образом, поработить для себя. Можем вполне допустить, что он предпочитал быть монархом более счастливых подчиненных, чем “стенающего творения”. Он предпочитал подчиненных, обладающих вечной жизнью. Кажется, что даже до сих пор он не осознает того, что вечная жизнь и истинное счастье возможны только в согласии с Божественным законом. Поэтому сатана желал стать реформатором во всех отношениях, за исключением одного – его амбиция должна была быть удовлетворена, он должен был стать по меньшей мере правителем среди людей, ведь разве до этого он уже не был “князем мира сего”, признанным таковым в Святом Писании? (Иоан. 14: 30; 12: 31; 16: 11; 2 Кор. 4: 4). Он абсолютно не имел божественных полномочий быть “князем мира сего”, но дело в том, что, завладев человечеством (через неосведомленность и через ложное представление фальши в качестве правды, мрака – в качестве света, а зла – в качестве добра), он настолько запутал, смутил, ослепил мир, что легко сохранял за собой позицию господина, или “бога века сего”, действующего ныне в сынах противления – подавляющего большинства.
Поэтому особым искушением предложения сатаны было то, что оно как бы предлагало новое решение вопроса восстановления человека из его греховного состояния. И более того, это казалось, по крайней мере, частичным раскаянием сатаны и возможностью его возврата на путь праведности, но при условии, что ему будет гарантирован постоянный успех в его стремлении быть правителем более счастливых и более процветающих подчиненных, чем они могли быть под влиянием его обманов и в рабстве греха, который был для него единственным способом сохранения преданности людей. Ведь в меру того, как человечество отвергает грех и ценит праведность, у него возникает желание служить и поклоняться Богу.
Наш Господь Иисус долго не колебался. Он был полностью уверен, что мудрость Отца выбрала наилучший и единственно приемлемый план. Поэтому Он не только не считался с плотью и кровью, но и не желал уславливаться с Противником о сотрудничестве в деле подъема мира.
Еще мы видим здесь одну из особых ловушек противника для Господних “братьев”. Он сумел искусить номинальную Церковь (в начале ее пути) оставить путь креста, узкий путь разобщенности с миром и войти в союз с гражданской властью. Так она постепенно обрела влияние в мировой политике. При содействии “князей мира сего”, которым тайно благоприятствовал и помогал Противник, она стремилась учредить царствование Христа на земле посредством своего представителя, папы, о котором утверждалось, что он наместник Христа. Мы убедились, каким пагубным, в результате, было это влияние: как это подложное Царство Христа в действительности стало царством дьявола, ввиду той деятельности, которое оно вело. Мы увидели результат этого в “темных веках” и узнали, что Господь называет эту систему “Антихристом”.*
--------------
*Смотрите Том II, глава ix.
--------------
И хотя Реформация началась отважно, противник опять предложил то же искушение реформаторам, и мы видим, что они оказали этому только частичное сопротивление, потому что были готовы идти на компромисс с истиной ради защиты и помощи “царств мира сего”, а также в надежде, что царства мира сего каким-то образом станут Царством нашего Господа. Но мы видим, что представленное в протестантизме сочетание Церкви и мирского влияния (хотя менее пагубное в своих результатах, чем папское сочетание) все-таки очень вредно и является огромным препятствием для всех, кто подвергается его влиянию. Мы видим, что постоянная борьба “братьев” заключается в том, чтобы победить это искушение противника и устоять в свободе, которой Христос нас освободил – быть не от мира, быть отделенными от него.
Более того, мы обнаруживаем, что хотя то же искушение приходит ко всем “братьям”, оно временами приходит в слегка видоизмененной форме. Великий противник очень искусно (в каждом отдельном случае) пытается поступать с нами так же, как с Господом, т.е. представлять себя лидером в отношении отстаиваемой им реформы – показывать, что он всем сердцем соглашается с делом благословения мира. Его самое последнее искушение в этом плане предстает в виде предлагаемого “социального подъема”, на которое он успешно обращает внимание многих “братьев”. Сейчас он говорит, что как бы в свое время не было важно идти “узким путем”, путем креста, сейчас, однако, уже нет надобности этого делать, так как мы пришли к моменту, когда весь вопрос можно решить легко и быстро, и весь мир можно поднять к высокому уровню социального, интеллектуального, морального и религиозного положения. Но предлагаемые им планы всегда подразумевают объединение с ним: в данном случае это предложение для всех желающим сотрудничать в социальном подъеме присоединяться к общественным и политическим движениям, которые приведут к желаемому результату. Он стал настолько дерзким и настолько уверенным в поддержке большинства, что уже даже не делает вида, будто благоприятствует реформе в отношении индивидуального обращения от греха, спасения от осуждения и примирения с Отцом посредством личной веры в Господа Иисуса Христа и посвящения Ему. Его предложением является социальный подъем, который будет игнорировать личную ответственность и грехи, касаться только социальных условий и делать общество с виду “чистым”. Он хотел бы, чтобы мы не обращали внимания на Господнее учение о том, что только приходящие к Отцу через Него являются “сынами Божьими” и Его “братьями”. Он хотел бы, чтобы вместо этого мы поверили, что все люди – братья, и что Бог – Отец всего человечества; что никто не является “чадами гнева”, и что не по-христиански преступно и немилосердно верить словам нашего Господа, что некоторые имеют “отца, дьявола”. Вот так он хотел бы (не всегда высказываясь об этом прямо), чтобы мы игнорировали и отрицали падение человека в грех, игнорировали и отрицали выкуп от греха, а также все дело примирения, под благовидным и обманчивым девизом: “Отцовство Бога и Братство людей”, и Золотое Правило.
Это искушение противника, которое встречается ныне “братьям”, многих вводит в заблуждение, и, возможно, еще введет в заблуждение всех, кроме “избранных” (Мат. 24: 24). Этими избранными “братьями” являются те, кто точно следует следами Учителя, и кто прислушивается к Господнему Слову, а не к предложениям противника. Эти избранные “братья”, вместо того, чтобы полагаться на собственные соображения и софистику сатаны, имеют веру в высшую мудрость Иеговы и Его божественный план веков. Поэтому все они “научены Богом” и тем самым знают, что задача нынешнего века состоит в выборе “братьев” Христа, их испытании, и, наконец, в их прославлении с Господом в Царстве как семени Авраама, чтобы благословлять мир. Они также знают, что в следующем веке придет Божье “определенное время” для умственного, морального и физического подъема мира. Следовательно, избранные не могут быть прельщены никакими благовидными аргументами или софизмами их коварного врага. Более того, “братьям” известны его приемы, поскольку они были предупреждены об этом. И они взирают на Иисуса, Который является не только Автором их веры (через Свою жертву), но и должен быть ее совершителем, когда Он одарит их участием в первом воскресении и сделает участниками Своей чудесной славы и божественной природы.
Таковы особенности искушения “братьев”, и таковыми были особенности искушения их Вождя. Он был, “подобно нам, искушен во всем”, и Он знает, как помочь искушаемым, которые готовы принять предложенную им помощь (таким путем, каким Он ее предлагает – через учение Его Слова и чрезмерно великие и драгоценные обетования в нем). Недостатки, которые достаются нам по наследству, не принадлежали к искушению нашего Господа. У Него не было тяги к спиртному, у Него не было мании убийцы, ни алчности вора. Он был святым, непричастным к злу, отделенным от грешников. И Его “братьев” тоже не осаждают такие искушения. Те, которые стали Его “братьями” через веру, посвящение и зачатие святым Духом усыновления, потеряли склонность к причинению вреда другим, получив вместо этого новый разум, разум Христа, дух Христа, дух здравого ума, святой Дух – дух любви, который в первую очередь ищет Отцовой воли, а затем стремится при возможности делать добро всем людям, особенно своим по вере (Гал. 6: 10).
И хотя в плоти этих “новых творений”, обладающих новым разумом или новой волей, остаются унаследованные недостатки, склонности к гневу или ссоре (отчего им приходится постоянно остерегаться их, а иногда даже совершать ошибку вопреки своей воли), все-таки эти непреднамеренные слабости не засчитываются им как грехи (ни как поступки “нового творения”), а всего лишь как изъяны, принадлежащие старой природе, которая (до тех пор, пока новая природа противостоит им) считается покрытой заслугой выкупа – великой жертвы за грех, совершенной Вождем нашего Спасения. Испытывается, проверяется, приспосабливается, совершенствуется и подготовляется к сонаследию с Христом в Его Царстве только “новое творение”, а не плотское тело, которое считается мертвым.

“Совершенный чрез страдания”

“Ибо надлежало, чтобы Тот [Отец], для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, Вождя спасения их совершил чрез страдания” (Евр. 2: 10).

Имея в виду вышесказанное, можно легко увидеть, что наш Господь не был усовершенствован как человек через все то, что перенес как человек. Он также не страдал до того, как стал человеком. Смысл этого стиха заключается в том, что наш Господь, пребывая в мире и будучи уже совершенным человеком, образом ипостаси Отца в плоти, святым, непричастным к греху, непорочным, отделенным от грешников, достиг Своим опытом и страданиями иного совершенства – совершенства на другом уровне существования, обретенного с того времени. Одно дело, что Logos был совершенным, когда Он был с Отцом прежде существования мира (совершенным в Своем естестве и в Своем сердце, или воле), в совершенной степени верным Отцу, а другое дело, что, добровольно смирив Себя, чтобы стать плотью и взять нашу природу, низшую природу, Он был совершенным как человек – отделенным от грешников. И совсем другое дело, что Он сейчас совершенен в Своем нынешнем высоко превознесенном положении участника божественной природы. Именно к сему последнему относится наш стих. Столь огромное возвышение к “славе, чести и бессмертию” “божественной природы” давало божественной мудрости основание позволить на определенные испытания, встреча с которыми должна была усовершенствовать титул Божьего Единородного Сына, чтобы иметь удел во всех богатствах божественной благодати, и “дабы все чтили Сына, как чтут Отца”.
Нам следует помнить, что именно в связи с этими испытаниями Его послушания Отцу Ему была представлена определенная радость, или перспектива, как написано: “Ради предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление” (Евр. 12: 2, Diaglott). Мы можем обоснованно предположить, что этой предлежавшей Ему радостью была:

(1) Радость совершить служение, угодное Отцу;
(2) Радость искупить человечество и сделать возможным его освобождение от греха и смерти;
(3) Радость при мысли, что, благодаря осуществлению этого искупления, Отец признает Его достойным быть могущественным правителем и благословителем, Царем и Священником мира, чтобы открыть миру суть божественного плана и поднять из греха к божественной милости всякого, кто захочет принять условия Нового Завета.
(4) Радость, обещанную Ему Отцом: не только возвращение к славе духовного существа, которую Он имел у Отца прежде существования мира, но намного высшую славу – быть возвеличенным намного выше ангелов, начальства и власти, и всякого имени именуемого, и быть членом Царства Вселенной, следующим после Отца – одесную величества в вышине и участником божественной природы, с присущей ей бессмертной жизнью.
Но вся эта предлежащая нашему Господу радость зависела от Его полного послушания воле Отца. Да, Он всегда был послушен Отцу и любил Его пути, но никогда раньше Он не подвергался такому испытанию, как сейчас. До того времени исполнение воли Отца было приятным и почетным, сейчас же испытание заключалось в том, будет ли Он исполнять эту волю в тревожных, мучительных, унизительных условиях – условиях, которые в конечном счете приведут Его не просто к смерти, но к позорной смерти на кресте. Он выдержал это испытание, ни разу не поколебавшись, не дрогнув, продемонстрировав во всех отношениях высочайшую веру в Справедливость, Любовь, Мудрость и Силу Отца, и без колебаний вытерпев все сопротивления и возражения грешников, как и все другие ловушки противника. Вот таким образом, через страдания, Он “усовершенствовал” Свое право на все предлежащие Ему радости, и в последствии был усовершенствован как существо самого высокого уровня, т.е. “божественной природы”. Следовательно, это правда, что Единородный Отца,

“Хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию, и совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного” (Евр. 5: 8-10)

Так вдохновленный апостол объясняет, что наш Господь, уже непорочный, совершенный, уже “Сын”, уже полностью послушный Отцу при благоприятных обстоятельствах, научился тому, что значит быть послушным при крайне неблагоприятных обстоятельствах. Поэтому, пройдя через такое испытание и доказав, что Он достоин совершенства на наивысшем уровне существования, совершенства божественной природы, Он был усовершенствован в этом, когда Отец поднял Его из мертвых к представленной Ему высочайшей славе – чтобы сначала быть Освободителем Церкви, Своего тела, а потом “в свое время” всех тех, которые, придя к знанию Истины, будут Ему послушны.
Обратите внимание, насколько это отвечает свидетельству апостола Петра: “Бог отцов наших воскресил Иисуса... Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя” (Деян. 5: 30, 31).
Так наш Господь Иисус доказал Отцу, ангелам и нам, Его “братьям”, Свою преданность Отцу и принципам Отцовского правления. Так Он превознес Отцовский закон и сделал его почетным, показывая, что он не был чрезмерно требовательным, не превосходил способностей совершенного существа – даже в крайне неблагоприятных условиях. Мы, Его последователи, можем сильно радоваться вместе со всем Божьим послушным и разумным созданием, говоря: “Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь, и славу, и благословение” (Отк. 5: 12).
И раз наш прославленный Господь является Вождем нашего Спасения, следовательно, все желающие быть воинами креста, последователями этого Вождя и Его сонаследниками в Царстве также должны усовершенствоваться как “новые творения” в испытании и страдании. И как страдания, в которых наш Вождь усовершенствовался как новое творение, были вызваны оппозицией мира, плоти и дьявола, а также подчинением Своей воли воле Отца, так и наши страдания не являются обычными страданиями от боли, которые присущи “стенающему творению”, и которые до некоторой степени касаются и нас как членов мира. Страдания, которые включаются в развитие “нового творения” – это добровольные и охотные терпения ради Господа, Господнего Слова и Господнего народа: суровость, которую мы переносим как добрые воины Господа Иисуса Христа, не стремясь исполнять свою волю, но усовершенствовать в себе волю нашего Вождя, волю нашего Небесного Отца. Вот так мы должны идти Его следами, осознавая Его опеку и обращаясь к престолу божественной милости за Его помощью в пути. Мы должны доверять Его обетованию, что все будет содействовать нам ко благу, и что Он не позволит, дабы искушение превышало наши возможности, но в каждом искушении предвидит способ избавления, и что в каждом испытании Он предоставит достаточно благодати для благовременной помощи. Таким образом, сейчас Его “братья” тоже испытываются и совершенствуются как новые творения во Христе – “призываются к участию в наследии святых во свете” (Кол.1: 12).

“В подобии плоти греховной”

Что Закон не мог сделать, будучи бессилен из-за плоти [потому что всякая плоть была порочна из-за упадка и неспособна полностью повиноваться Закону], сделал Бог, послав Своего Сына в подобии человеческой плоти [плоти человечества, которое попало под господство Греха], через жертву за грех, которая, хотя и осуждая грех в плоти, открыла новый путь жизни, на котором праведность Закона могла бы осуществиться нами [живущими не по плоти, а по Духу]. Поэтому для таких сейчас нет никакого осуждения, ибо Закон духа жизни во Христе Иисусе [под драгоценной кровью] освободил нас от Закона Завета, который признавал всех несовершенных грешниками и осуждал их на смерть (Рим. 8: 1-4, перефразировано).
Те, которые в какой-то мере склонны считать нашего Господа грешником, членом падшего рода, ухватились за этот стих, пытаясь вывернуть его вопреки здравому смыслу и вопреки другим стихам, ради подтверждения своей теории: стремясь доказать, что Христос стал точно таким же, как “плоть греховная”, а не как не согрешившая плоть – т.е. Адам перед его грехопадением. Но из выше перефразированных слов апостола мы видим, что его мнение ясно представлено читателю. Наш Господь оставил славу духовной природы и “стал плотию” с такого же рода природой, что и человечество, которое Он пришел искупить – человечество, чья природа, или плоть, попала в рабство греха, была продана греху через непослушание его первого родителя, Адама. Здесь нет ни единого намека (за исключением примечания, данного переводчиками), что наш Господь Сам был грешником. Фактически, проще простого догадаться, что будь Он грешником (или имей Он на Себе каким-то образом проклятие, наложенное на человеческий род), Он не смог бы стать нашей жертвой за грех, потому что один грешник не может быть жертвоприношением за другого грешника. Согласно божественному закону, “возмездие за грех – смерть”. Наш Господь, если бы Он каким-то образом или в какой-то степени был грешником, тем самым потерял бы собственную жизнь, и не представлял бы ценности как выкупная цена за Адама или за любого другого грешника.

“Он взял на Себя наши немощи” (Мат. 8: 17)

“Но Он взял на Себя наши немощи, и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъявлен был за грехи наши, и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились” (Ис. 53: 4, 5).
Совершенство – это противоположность немощи, и тот факт, что наш Господь имел немощи, мог бы логически использоваться как доказательство, что Он не был совершенным – что Он унаследовал определенные пороки грешного рода. Следует помнить, что в ночь Его страданий в Гефсиманском Саду пот нашего Господа был, “как капли крови”. Из некоторых медицинских источников известно, что есть такая болезнь, случаи заболевания которой, хотя и редкие, известны среди человеческого рода. Это свидетельствует об огромном нервном напряжении и ослаблении. Кроме того, предание говорит, что по пути на Голгофу нашего Господа заставили нести крест, и что Он ослаб под ним. Именно поэтому остаток пути они заставили нести крест Симона Киринеянина (Мат. 27: 32). Дальше утверждается, что причиной смерти нашего Господа на кресте, наступившей намного раньше, чем это бывало обычно, был буквальный разрыв сердца, разрыв его мышц, и что об этом после смерти свидетельствовала струя крови с водой из колотой раны в Его боку. Судя по всему, наш Господь не проявлял той полноты энергии, которая проявлялась в Адаме, первом совершенном человеке, чья жизненность была такой, что он прожил девятьсот тридцать лет. Возникает вопрос: не свидетельствуют ли эти примеры немощи нашего Господа о Его несовершенстве (т.е., что по наследству или как-то иначе Ему недоставало сил совершенного человека, а, значит, Он был порочным)?
Внешне этот вопрос выглядит именно таким образом, но только под руководством божественного Слова мы в состоянии удовлетворительно объяснить себе или другим согласованность этих фактов с библейским утверждением, что наш Искупитель был “святым, непричастным злу, непорочным, отделенным от грешников”. Ключ к этому вопросу находится в стихе, который мы рассматриваем. Пророк говорит о том, что вполне могло бы показаться нам или другим, а именно: что наш Господь, как и все остальное человечество, был поражен, был под приговором смерти, был наказан Богом и уничижен – был настолько же под приговором смерти, как и остальное человечество. Но потом он показывает, что в действительности все не так, как кажется с виду, объясняя, что Он страдал за наши грехи, а не за собственные. Его немощи были следствием того, что Он взял наши печали и понес тяжести нашего горя. Его смерть была результатом того, что Он занял наше место перед божественным законом и взял наши страдания, “чтобы привести нас к Богу... праведник за неправедных”. Говоря от лица телесного Израиля в первом пришествии, пророк заявляет: “Мы думали, что Он был поражаем, наказан и уничижен Богом”. И объясняя, что такой взгляд был неправильным, он говорит: “Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши”, – наш мир с Богом был обеспечен тем наказанием за грех, которое Он принял; наше исцеление было обеспечено карой, которую Он терпел за нас.
Матфей обращает внимание на выполнение именно этого пророчества, говоря: “К Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных, да сбудется реченное чрез пророка Исаию, который говорит: “Он взял на Себя наши немощи и понес болезни” (Мат. 8: 16, 17).
Связь между исцелением болезней нашим Господом и принятием Им немощей не очень очевидна большинству читающих эти стихи. Обычно считают, что наш Господь использовал силу исцеления, которая ничего Ему не стоила – т.е., что Он черпал неистощимую силу от духовного (невидимого) источника, что позволяло совершать всевозможные чудеса без малейшего ослабления Его собственной силы, Его собственной энергии.
Мы не сомневаемся, что “сила Всевышнего”, дарованная нашему Искупителю без меры, могла давать Ему возможность совершать много вещей абсолютно сверхъестественно, а потому и без всякого самоистощения. Мы также не сомневаемся в том, что такая сверхъестественная сила использовалась нашим Господом – например, в превращении воды в вино и в чудесном кормлении народа. Но из написанного в Священном Писании мы понимаем, что наш Господь исцелял больных не с помощью сверхчеловеческой силы по Своему велению, но, исцеляя больных, Он тратил на них часть Своих жизненных сил. И, следовательно, чем больше было исцеленных, тем больше наш Господь терял энергию, силу. Чтобы убедиться, что все было именно так, вспомните записанное о бедной женщине, которая “страдала кровотечением двенадцать лет, много потерпела от многих врачей, истощила все, что было у ней, и не получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние” и т.д. Помните, как она с верой приблизилась к Господу и прикоснулась к краю Его одежды, говоря себе: “Если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею”. Писание говорит, что “тотчас иссяк у ней источник крови, и она ощутила в теле, что исцелена от болезни. В то же время Иисус, почувствовав Сам в Себе, что вышла из Него сила [энергия], обратился в народе и сказал: кто прикоснулся к Моей одежде? Ученики сказали Ему: Ты видишь, что народ теснит Тебя, и говоришь: кто прикоснулся ко Мне? Но Он смотрел вокруг, чтобы видеть ту, которая сделала это... Он же сказал ей: Дщерь! Вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей” (Марк. 5: 25-34).
Обратите еще внимание на описание Луки (6: 19): “И весь народ искал прикасаться к Нему, потому что от Него исходила сила [энергия] и исцеляла всех”. Вот в таком смысле наш дорогой Искупитель брал немощи человечества, неся наши болезни. И результатом такой ежедневной отдачи Его энергии для исцеления других было ничто иное, как ослабление Его собственной силы, Его собственной энергии. И мы должны помнить, что эти исцеления, чрезмерно истощающие Его энергию, сопровождались еще Его проповедованием и путешествиями – почти беспрерывной деятельностью нашего Господа в течение трех с половиной лет Его миссии.
И это не кажется для нас таким странным, если мы рассматриваем наш собственный опыт: найдется ли кто среди обладающих глубоко сочувствующим нравом, кому не приходилось бы изредка, хоть отчасти, убедиться в том, что друг может разделить проблемы друга и, сочувствуя, немного утешить подавленного, придавая ему чуть больше энергии и хорошего настроения? Но такое полезное влияние и такое восприятие чьих-то немощей сильно зависит от меры сочувствия, побуждающего посещать больных и сокрушенных. Кроме того, нам известно, что различной степенью сочувствия обладают некоторые животные. Голубь, например, являясь очень нежной и сочувствующей птицей, был одним из образов нашего Искупителя в диспенсации Моисея. Так как он оказывается полезным во многих случаях, голубя иногда помещают в палату к больному, и он может благотворно влиять на страждущих. Голубь, возможно, благодаря своему сочувственному нраву, принимает на себя определенную часть заболевания и отдает определенную часть собственной энергии. Об этом свидетельствует тот факт, что птицы начинают болеть (их конечности вытягиваются, как при ревматизме), тогда как пациент соответственно поправляется.
Помня, что наша любовь и сочувствие – это всего лишь то, что осталось после шести тысяч лет упадка, и помня, что наш дорогой Искупитель был совершенным, а поэтому обладал этим качеством сочувственной любви в величайшей мере, мы можем хоть немножко представить, как Он “сострадал нам в немощах наших”. Это тронуло Его сочувствие, потому что по природе Он был чудесным, совершенным, чувствительным – не жестким, огрубевшим от приобретенного по наследству или приобретенного лично самолюбия и греха. Еще мы читаем о Нем, что Он “сжалился” и что Он “умилосердился” над многими. А когда Он видел, как плакали евреи, и как плакала Марфа и Мария, Он исполнился сочувствия и “прослезился”. Это сочувствие отнюдь не свидетельствует о слабости характера – как раз наоборот. Ведь истинный характер человека (в его образе и подобии Творца) не является жестоким, бессердечным и огрубевшим, но нежным, кротким, любящим, сочувственным. Поэтому все это свидетельствует нам о том, что Тот, Который говорил, “как никогда человек не говорил”, также сочувствовал так, как никто из падшего рода не мог сочувствовать грешному состоянию, проблемам и несчастьям человечества.
Кроме того, мы должны помнить саму цель, ради которой наш Господь пришел в мир. Эта цель заключалась не в том, чтобы просто продемонстрировать силу без личного ущерба, но, как Он Сам это объяснил, что Сын Человеческий пришел служить другим и отдать Свою жизнь как выкуп за многих. Да, возмездием за грех было не страдание, а смерть, поэтому само страдание нашего Господа не заплатило бы за нас возмездия за грех. Было абсолютно необходимо, чтобы Он “вкусил смерть за всех”. Поэтому мы читаем: “Христос умер за грехи наши, по Писанию” (1 Кор. 15: 3). Однако было нужно, чтобы, занимая место грешника, наш Господь испытал все, что подразумевалось под проклятием – наказанием смертью. И поскольку человеческий род умирал в процессе постепенной потери жизни через слабость, болезнь и немощь, соответственно было нужно, чтобы наш дорогой Спаситель тоже испытал это на Себе. А поскольку Сам Он не был грешником, все наказания за грех, которые могли лежать на Нем, должны были быть результатом того, что Он занял место грешника и получил за нас удар Справедливости.
Наш Господь сделал это (если говорить о болезни, боли и слабости) самым лучшим и самым полезным образом, т.е. добровольной ежедневной отдачей Своей жизни в течение трех с половиной лет Своей миссии, отдавая Свою энергию тем, которые не оценивали Его побуждения – Его милости, Его любви. Поэтому написано: “Он предал душу [существо, существование] Свою на смерть”, “душа [существо] Его принесет жертву умилостивления” (Ис. 53: 10, 12). И нам хорошо видно, что со времени Его посвящения (когда Ему было тридцать лет, и Иоанн крестил Его в Иордане) вплоть до Голгофы Он постоянно отдавал Свою душу: из Него постоянно исходила энергия, чтобы помогать и исцелять тех, кому Он служил. И хотя всего этого не было бы достаточно для цены за наши грехи, однако все это было частью процесса умирания, через который прошел наш дорогой Искупитель, и который достиг кульминации на Голгофе, когда Он воскликнул: “Свершилось!” – и вышла последняя искра жизни.
Наверное так жертвовать, тратить Свои жизненные силы и сочувствовать при виде нашего процесса умирания было для нашего Господа так же необходимо, как и то, что позже на кресте Он должен был хоть на мгновение испытать положение грешника, положение полного отделения от Небесного Отца и лишения всякой сверхчеловеческой помощи – тогда, когда Он воскликнул: “Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?” Замещая грешника, Он должен был нести наказание грешника во всех его отношениях, и только тогда, когда все это было исполнено, закончилась Его жертвенная миссия; только тогда, когда это было верно вынесено, Он прошел все испытания, которые Отец считал необходимыми для того, чтобы Он стал “Вождем спасения нашего” и был превознесен выше всех ангелов, властей и сил, чтобы быть вместе с Отцом на престоле Вселенной.
Все эти переживания, через которые Небесный Отец побудил пройти Своего Возлюбленного Сына, прежде чем возвысить Его одесную Своего могущества и поручить Его руководству великое дело благословения всех родов земли, не были просто испытаниями преданности Единородного, Логоса. Писание уверяет нас, что они еще были необходимы для того, чтобы помочь нашему Господу сочувствовать тем, кого Он таким образом искупил, чтобы Он мог сочувствовать и оказывать помощь тем, кто через Него будет возвращаться к полной общности с Богом (Церкви в течение этого века, а миру в течение Тысячелетнего века). “Чтобы быть милостивым и верным Первосвященником пред Богом”, “подобно нам, искушенным во всем”, “могущим снисходить невежествующим и заблуждающим; потому что и Сам обложен был немощью”. “Посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу”. Истинно, “таков и должен быть у нас Первосвященник: святый, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес” (Евр. 2: 17, 18; 4: 15, 16; 5: 2; 7: 25, 26).